— Нет, к сожалению.
— Ну, давайте тогда бефстроганов с картофелем или, нет, лучше эскалоп… а он из какой части?
— То есть?
— Ну, корейка или нога?
— Ой, я даже не знаю, нам же привозят в замороженном виде…
— Ну ладно, не важно, и еще салат из огурцов и помидоров… и пять кусочков белого хлеба, и… даже не знаю, что-то я хотел ещё… а, вот, редис со сметаной.
— Только эскалоп надо будет немножко подождать, минут пятнадцать… может, сделать вам пока кофе?
— Хм… а можно что-нибудь побыстрее? Сосиски там…
— Возьмите сардельки с горошком, яичницу можно сделать…
— О! Давайте яичницу с сардельками и салаты, а кофе… даже не знаю, лучше после еды… а есть у вас белое не фильтрованное пиво?
— Одну секунду, я только отдам заказ на кухню… Есть белое.
Ну и ладно. Зато место уж больно приятное. Женя закурил. Пепельницы из обрезанных пивных банок, просто какое-то путешествие на машине времени… нет, зеркало отразило отечную морду. Показали бы такую двадцатилетнему красавчику. Стать вегетарианцем? Лучше сразу принять яд и не мучаться…
— Так какое вам пиво? Белое?
— Ага. Сколько с меня?
— Пятнадцать пятьдесят.
— Вот, пожалуйста, сдачи не нужно, спасибо… Скажите, а почему ваше кафе называется «Зося»?
— А неизвестно, говорят, его всегда так называли… вот хозяин и решил: пусть будет «Зося». А кто она, что она, какая разница, раз люди привыкли…
— Просто я тоже бывал здесь в молодости, а потом уехал в Америку, да, удивительно… я даже глазам не поверил, думал, от этого заведения уже и следа не осталось, и вдруг вижу — «Зося». И, главное, внутри все по-прежнему выглядит…
— А это тоже его идея, оформить в стиле восьмидесятых.
— А как зовут хозяина?
— Боря, ему лет тридцать, высокий такой парень, блондин.
— А фамилия?
— Понятия не имею. Вы здесь будете кушать или отнести наверх?
— Нет, нет, я тут…
Он устроился за столиком в самом темном углу, рядом с беднягой-фикусом, желтые листья которого взывали к солнечному свету, но не судьба… Женя откусил от сочной сардельки, отхлебнул пивка, хорошо… В этот миг Женя увидел Буряка.
Буряк спускался медленно, подволакивая ногу… в пыльном потоке света… и это был Буряк… точь-в-точь Буряк, таким он его и запомнил… взъерошенные серые волосы… курносый нос, зажатый между толстых лоснящихся щек… глазки-щелочки… и даже клетчатые брюки… Буряк, не подвластный времени… Женя судорожно сглотнул, но сарделька так и не прошла в горло…
— Здравствуйте, Кирочка! Как жизнь молодая?
— Да уж, молодая! А что это у вас с ногой?
— А, с табуретки упал неудачно, полез менять лампочку в темноте и встал на край…
Женя не шевелился… и эта сарделька ни туда, ни сюда… и голос, его голос… или это живой Буряк, или… странные мысли пульсировали в Женином мозгу, он растопырил пальцы рук, постучал о край стола запястьем, боль есть… «Зося» — это неспроста… что всё это значит? Что происходит… это уже слишком… но это же не сон, не похоже… галлюцинация? А если белая горячка? Он шел по улице… хотя не факт, всё было как в тумане… есть фильм с Депардье, где человек уже умер, а думает, что он всё ещё живой, типа на том свете так устроено, чтоб люди не пугались… ай-я-яй… всегда ведь считал, что мистика — это полный отстой, а тут…
— …и соленый огурчик. Кирочка, ещё разок на мой счет запишем, ладно? А в понедельник я всё погашу, сколько там набежало?
— Тридцать две гривны. Мы в понедельник не работаем.
— Ну, значит, во вторник, но как штык! Половину уж точно заплачу, обещаю… так как? Договорились?
— Ладно уж, запишу…
Буряк. Купил себе сто граммов водки и огурец… и сел напротив… Не отрывая взгляда, Женя наконец-то сглотнул сардельку, запил, черт, больно… так долбанул о зубы стаканом, что Буряк поднял голову и посмотрел… глазки-буравчики, лицо-жопа… хитрожопые глазки… он самый… пьет водку мелкими глотками, как лекарство… не отрываясь и до дна… шумно втянул носом воздух и сунул в рот огурец… Встает?!
— Ну, всего доброго, Кира Ивановна, целую ручки…
— Стой!!!
— Ты чего, мужик?
— Ты Буряк?!
— Ну… да ты чего, ты в порядке, мужик?
— Буряк?
— Ну… а ты-то кто?
— Я… я у вас работы покупал, в девяностом ещё, я Женя… работы, натюрморты… не помните?
— Женька?! Так это ты? Ну ты даешь! Вот так встреча… А тебя не узнать, нет, не узнать… ну ты заматерел, ну надо же! Совсем изменился, ух, заматерел! Дай я тебя обниму! Кирочка, это же Женька, он американец… ну, даешь! Ни за что бы не узнал!