— На станции находятся люди, на кого бы они не работали, — веско заметил Гонсалес. — Большинство, по всему — гражданские; учёный и технический персонал. Бережёт ли таких Альянс? Нет. Были случаи, когда знакомство с военной тайной гражданскому персоналу выходило боком. Я не удивлюсь, если задача Домби состоит из двух пунктов: совершить массовое убийство и повесить его на наш крейсер. Если ждать, сложа руки, когда же начнутся жертвы, останавливать избиение будет уже поздно. Вся надежда на понимание майором бессмысленности своих действий. Хотя… — он помрачнел, — Когда бессмысленность их останавливала?..
— Их убьют, — в который раз повторил стрелок Маркес, — убьют в любом случае.
— Но даже если так, — хмыкнул борт-инженер Монарро, — точно ли нам стоит волноваться? Одни обезьяны Альянса скоро укоротят жизни другим обезьянам Альянса… Наше дело какое?
Обезьяны? Обесценивание человеческих жизней дошло уже до этого? Стажёру Родригесу захотелось сформулировать краткий хлёсткий ответ, обличающий стоящий за этим словом уход от человеческой ответственности. Кем бы ни были люди, которых их послали подобрать со станции… Э, якобы подобрать…
Но тут заговорил космогатор Альварес и вскоре уже всё сказал намного быстрее, точнее и в целом лучше.
— Наше дело такое, — съязвил Альварес, — что и мы сами в нынешней нашей миссии те же самые обезьяны Альянса. Ради чьих интересов мы сюда посланы с отрядом десанта на борту? Империи мы здесь нужны, что ли?
— Планета Эр-Мангали находится в нашем секторе, — зачем-то напомнил Монарро. Будто космогатор мог эту истину запамятовать.
— Правильно. И систему «Карантин» чёртов Альянс выстроил в нашем секторе. Мы его попросили? Не исключаю. Но он велел нам его униженно попросить, держа имперский совет за какие-то части тела. И теперь их система будет контролировать подходы к нашей планете — очень мудрая политика, да? А что их горилл к их станции возит наш крейсер — что это, как не знак, что империя согласна?
— Ну так согласна же! — не унялся великий спорщик Монарро.
— Ага, согласна. Вопреки всем своим интересам.
— Не вопреки. На нашей планете наши компании добывают нашу руду.
— И отдают Альянсу.
— Продают. Между прочим, дорого продают.
— А имеют шанс не продать, когда на орбите — «Карантин»?
Монарро и тут нашёлся:
— Так это временная мера. Пока Альянс воюет с ксенокуольтурой Сид, ему необходимы здешние руды… — и зачем бы ему теперь Альянс защищать?
— Временная? Да война Альянса с культурой Сид продлится до скончания Альянса! — фыркнул Гонсалес.
Монарро хотел ответить, но тут прозвенел звуковой вызов, выведенный в кают-компанию дежурным пилотом. Никак, откликнулся начальник смены с карантинной станции?
3
Спустя секунду после сигнала взволнованный Алонсо доложил:
— К сожалению, их начальник сейчас недоступен. Связист Гаррис просит прощения…
Раньше не мог сообразить? Минут десять уже пропало.
— Пусть найдёт кого-нибудь из начальства! — тон Гуттиэреса демонстрировал поистине бездонные ресурсы терпения. — Скажи ему, что промедление опасно. И вот её что: выведи свои переговоры с ним к нам в кают-компанию — это сбережёт время.
А то и жизни, мысленно добавил стажёр Родригес. Всё-таки, пока коммодор связывается со станцией, гориллы майора Домби уже идут по её коридорам. Четверть расстояния, наверное, одолели.
Интересно, кстати, полностью ли беззащитна система «Карантин» в случае таких проникновений? Нет ли, скажем, возможности отстрелить от станции в открытый космос целый коридор, по которому зверюги приближаются? Уморительнейшее вышло бы зрелище!
Жаль, подобные сюрпризы — внутреннее дело станции. В переговорах с имперским крейсером она их ни за что не раскроет, а по отношению к амбалам из Альянса — трижды подумает, прежде чем применить. Это ж для неё «свои» амбалы. В доску родные опасные уроды.
Пока стажёр так размышлял, в кают-компании приглушённо звучал диалог Алонсо со станционным связистом Джоем Гаррисом. Не поставит ли последнего в тупик неопределённый запрос на поиск «кого-нибудь»? Услыхав подобное, многие люди зависают не хуже бортовых киберов.
Но, кажется, умницу Гарриса чаша сия миновала. Сориентировался, кого позвать. Видно, вариантов имел немного.
Через несколько минут в кают-компанию ворвался новый голос — ничуть не встревоженный, но здорово недоумённый. А уж встревожить его предстояло Гуттиэресу.