— Томас Трентон, — отрекомендовался голос. — Младший специалист по настройке системы «Карантин».
И это начальство? Никого поважнее не могли найти?
Должно быть, этот Трентон и сам почувствовал свою неуместность, так как произнёс извиняющимся тоном:
— Сменная администрация станции в полном составе сейчас на совещании. Свободны лишь техники, монтажники, младшие специалисты.
— Не по нашему ли поводу совещание? — сохраняя спокойствие, предположил коммодор.
— Не могу знать, — вздохнул Трентон, — совещание секретное. Но, судя по всему, вы правы…
— Эй, связист Гаррис — он ещё здесь?
— Да, я слушаю, — послышался голос связиста.
— Имеется ли возможность моего голосового включения в это совещание? — голос коммодора зазвучал в полную меру благородной властности, характерной для имперской флотской элиты.
— Техническая возможность есть, — замялся связист. — Однако, действует запрет на участие в такого рода совещаниях всех не-представителей Галактического Альянса.
— В таком случае, связист Гаррис, запишите-ка от меня обращение к вашей администрации. Надеюсь, это правила не нарушит? — Гуттиэрес очень невесело усмехнулся. — А уж вам со специалистом Трентоном — за неприсутствием более важных персон — предстоит решить, стоит ли эту запись передать сразу — или дождаться момента, когда моя информация устареет.
— Будет сделано, — пообещал связист.
— Итак, пишите. Говорит Альфонсо Энрике Гуттиэрес, коммодор крейсера «Антарес» космофлота империи Сант-Амазон Эскабар. Ввиду того, что не далее получаса назад мой крейсер произвёл стыковку с базовой станцией системы «Карантин», считаю важным сообщить администрации о нижеследующем, — коммодор выдержал паузу, отделяя шапку своего послания от главной его части. — У меня на борту были космодесантники — малое подразделение Альянса для тайных операций. Сейчас они через шлюз проникли на станцию в полном боевом оснащении. Направляются предположительно к Жилому модулю. Не исключено, что персоналу станции угрожает серьёзная опасность. В случае, если моё предупреждение покажется вам полезным, предлагаю безотлагательно связаться со мной для координации дальнейших действий. Лучше по голографической связи: она способствует большему доверию.
— Да-да, — ошарашенным хором пролепетали Гаррис и Трентон, — мы всё передадим…
— Жду, — коротко бросил Гуттиэрес.
Ожидание на сей раз продлилось не дольше минуты. Замерцал экран, показывая зал совещаний — вместительный отсек, по-видимому, занимающий целый уровень Жилого модуля станции. С кресел, расположенных амфитеатром вокруг широкого круглого стола, в кают-компанию устремились ошарашенные, перепуганные, недоверчивые, подозрительные, враждебные взгляды. Взгляды служащих Альянса, вынужденных пойти на общение с неблагонадёжным имперским крейсером.
Лишь на одном лице — том самом, которое вскоре раздалось на весь экран, была нарисована приветливая улыбка. Правда, нарисована не в самой реалистичной манере. Проще говоря, сладкая фальшь.
— Начальник смены Уотерфилд, — улыбнулось лицо чуть ли не шире собственных щёк. — Горячо благодарю за беспокойство премного всеми нами уважаемого коммодора! Мы ценим ваше участие в судьбе нашей пуско-наладочной смены, хотя и надеемся, что недоразумение разрешится ко всеобщему благу и взаимопониманию, — в дружелюбном до заискивания тоне начальника плескалась отчаянная тревога.
— То есть, вы убеждены, что речь идёт о простом недоразумении, владеете средствами к его разрешению и держите ситуацию под контролем?
— Не совсем так, — признал Уотерфилд. — Мы, коли честно, ума не приложим, чем вызвано столь неожиданное для нас вторжение десанта с вашего корабля. Но, ввиду того, что к нам спешат воины родного для нас Альянса, считаем, что сумеем с ними наилучшим образом объясниться, не доводя ситуацию до какого-либо разрушительного исхода.
— Знаете ли вы, в чём конкретно могут состоять претензии к вам?
— Понятия не имею, коммодор. А впрочем… Не исключено, что мы о чём-то догадываемся. Но, во-первых, до прибытия космодесантников и разговора с их командиром, никто не может сказать наверняка, справедливы ли наши догадки, во-вторых, предмет этих догадок строго засекречен. Прошу меня великодушно простить, коммодор!
— У вас есть надежда спасти людей и станцию, если что-то пойдёт не так, как вы ожидаете?
— Ну, уж станции-то ничего не угрожает! — вырвалось у начальника немного громче прежнего — и, наверное, искренне. А люди… Людям свойственно между собой договариваться. Мы попробуем договориться с соблюдением всех интересов Альянса, коммодор.