Выбрать главу

«Инферно» Дарио Ардженто

Молодая жительница Нью-Йорка открывает старую книгу в кожаном переплете. Книга написана на латыни, страницы ее все еще не разрезаны. Заголовок: «Три матери». Автор: архитектор по имени Варелли. В книге рассказывается о ковене ведьм, каждая из которых тайно живет в одном из трех городов — Риме, Фрайбурге и Нью-Йорке — в домах, построенных по проектам Варелли. Их имена в книге звучат зловеще (uncannily): Mater Lachrymarun, Mater Suspiriorum, Mater Tenebrarum — Мать слез, Мать вздохов и Мать тьмы. Один из архитектурных рисунков в книге поразительно похож на дом, в котором живет сама героиня. Подозревая, что это и есть один из домов, построенных по проекту Варелли, девушка идет в антикварную лавку по соседству и пытается выяснить, что за книгу она купила. Сухопарый ворчливый владелец лавки отвечает намеками, которые только усугубляют ее подозрения: «...единственная тайна в том, что все наши жизни управляются мертвыми...». Ночь. На обратном пути молодая женщина замечает у стены дома железную дверь, которая ведет в подвал. Открыв ее, она осторожно спускается по лестнице. Подвал завален разным хламом: старая мебель, водопроводные трубы, ящики — все затянуто паутиной. Слышится плеск воды. Вода сочится по одной из труб, образуя тонкую струйку, которая течет по бороздкам в полу, подобно крови по артериям. Она течет вглубь подвала, где посреди грязного выщербленного бетонного пола находится проем. На вид он как лужа, но оказывается, что под ним пустое пространство, наполненное водой. Пытаясь рассмотреть, что там, девушка наклоняется и случайно роняет туда свои ключи, которые медленно погружаются вниз. Не в состоянии дотянуться до них, она спускается в проем и ныряет за ключом. Она замечает следы ушедших эпох: барочные стулья и канделябры, украшенный орнаментом ковер, хрустальные бокалы, старый камин, а над ним — едва держащийся на стене — большой потускневший портрет, подписанный на латыни Mater Tenebrarum. Дверь, которая ведет в другие комнаты, также залитые водой, приоткрывается. Внезапно рядом с ней проплывает труп с ободранной кожей; он движется наверх, словно стремясь достичь проема. Охваченная паникой, она выбирается, в спешке выбегает из подвала, идет по железной лестнице в дом и поднимается на лифте в свою квартиру. Внизу мы вновь видим подвал. Сломанные балки обрушаются над проемом, формируя подобие мрачной и ветхой призмоподобной скульптуры. Звучит отрывок из оперы Верди.

Катастрофическая жизнь (Disastrous Life)

«Катастрофа, — пишет Морис Бланшо, — все разрушает, оставляя нетронутым»[45]. В нашу эпоху природных катастроф, изменения климата, мировых эпидемий и ширящегося биотеррора мы постоянно вынуждены думать о вымирании человеческой расы — как в философских терминах, так и в терминах, порожденных жанром ужасов. В контексте этого представляется, что политическое тело сегодня является глобальным и сетевым, вирусным и информационным, а также облачным, стихийным, климатологическим. Своими границами политическое тело полностью покрывает планету, являя жуткий вид планеты живых мертвецов...

Рушащиеся города, затопленные города, города в зоне отчуждения — телесная связность полиса постоянно находится под угрозой [разрушения] и в то же самое время постоянно прилагаются усилия заново укрепить его границы и заново артикулировать требующийся для этого понятийный аппарат. В трещинах и разрывах [политического тела] голая жизнь постоянно сталкивается с собственной неустойчивостью (precariousness), такая жизнь всегда уязвима, хрупка, случайна и, таким образом, всегда является исключением. Нигде неустойчивость жизни не проявляет себя так, как в вопросах медицины и здравоохранения, относящихся к «биологической защите»[46]. Сам факт того, что bios требует защиты, уже заслуживает внимания, но еще более значимым является то, что bios должен быть защищен как от террористических атак, так и от «атак» самой природы. В случае биотерроризма эти два вида атак идут нераздельно, достигая кульминации в политическом теле, которое, будучи одновременно и естественным, и искусственным, испытывает угрозу со стороны той же самой формы жизни, которая ее порождает[47].

вернуться

45

Maurice Blanchot, The Writing of the Disaster, trans. Ann Smock (Lincoln: University of Nebraska Press, 1995), p. 1.

вернуться

46

Теоретически вопросы государственного здравоохранения в США более или менее отделены от вопросов обороны: Центры по контролю и профилактике заболеваний специализируется на первых, в то время как военные подразделения, такие как Медицинский научно-исследовательский институт инфекционных заболеваний армии США, специализируется на вопросах здравоохранения, непосредственно связанных с применением биологического и химического оружия в ходе войны. В действительности, конечно, все сложнее: в США термин «биологическая защита» экспоненциально расширился и включает в себя как биотеррористические атаки, так и совершенно новую категорию «вспышек инфекционных заболеваний».

вернуться

47

Шквал мер, касающихся политики биозащиты, разразился в США после 11 сентября и, несомненно, привел к существенным изменениям в концептуальных подходах, использовавшихся в области государственного здравоохранения до этого. Попутно могу указать на некоторые из них: Закон о биотерроризме («Закон об охране здоровья и готовности реагировать на биотерроризм», принятый в 2002 году), который предусматривает многочисленные виды регулирования и мониторинга продуктов питания, домашнего скота, микроорганизмов; проект BioShield (тоже принятый в 2002 году), который активизирует исследования в фармацевтическом секторе, направленные на производство «медицинских контрмер», «национального фармацевтического запаса», и новый «ускоренный» механизм выдачи Управлением по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов разрешений на использование новых вакцин; программа биологического контроля (2003), которая включает в себя медицинский контроль, осуществляемый Центром по контролю и профилактике заболеваний с 1990-х годов (например, BioWatch, Национальная электронная система эпидемического надзора за болезнями) и нацелена на создание общенациональной системы медицинского наблюдения в режиме реального времени. Подобные разработки частично способствовали притоку федеральных средств на исследования в области биологической защиты. Все это происходило наряду с текущими секретными разработками биологического оружия, которые проводились военными ведомствами США. Они включали в себя среди прочих программы по строительству лабораторий по производству специальных видов бактериологического оружия, а также по созданию устойчивого к антибиотикам возбудителя сибирской язвы, которого можно было бы использовать в целях массового поражения. Сохраняющиеся повсеместные опасения по поводу пандемии гриппа побудили Управление здравоохранения и социальных служб США в своем «Стратегическом плане по пандемическому гриппу» 2005 года разработать гипотетические сценарии конца света.