— Что вы делали в лесу?
Лидия молчала. Слабость во всем теле и ноющая боль в груди лишали сил, туманили мозг. Но Лидия напрягала память, стараясь вспомнить, при каких обстоятельствах и кто доставил ее к машине. Кто вынес ее из леса? Кто доставил ее в этот дом? Узнать все это было крайне необходимо.
— Вы слышите меня? Почему не отвечаете? — Рыжий заметно терял терпение.
— Ни на какие вопросы отвечать не стану… — это было сказано тихо, но твердо.
— Отвечать придется, если я спрашиваю. — В голосе прозвучала угроза. — Повторяю: с вами говорит друг.
— Зря стараетесь, отвечать не буду. А в друзья я к вам не напрашивалась.
— Если я задаю вопросы, значит у меня есть на то основания.
— Кем вам дано право допрашивать меня? — Лидии стоило усилий каждое слово. Противная тошнота подкатывала к горлу.
— Неужели вы до сих пор не поняли, что я — посланец оттуда? Как-то плохо вяжется эта ваша недогадливость с блестящей лекцией, которую вы читали нам в школе. Где же прозорливость агента, когда нужно безошибочно определить, кто перед тобой. Может быть, вам напомнить девиз: «Победа и деньги»?
Это был пароль. Теперь Лидия точно знала, с кем имеет дело, однако отвечать не спешила. Ослабевшей рукой она взяла стакан с водой и поднесла к губам. Но голову поднять не смогла и, сделав глоток, пролила воду на подушку. Незнакомец, пристально наблюдавший за ней, не пришел на помощь — он по-прежнему не хотел показывать свое лицо.
— Я понимаю, что вам тяжело разговаривать, — несколько мягче заговорил «Рыжий», — но мне необходимо кое-что узнать. Что вы делали в лесу и какое отношение имеете к людям, доставившим вас к машине?
Итак, Лидии стало ясно: вынесли ее из леса работники госбезопасности. Но о том, что она прибыла в лес с советскими разведчиками, «Рыжий» не знал. Очевидно, во время прибытия оперативной группы в лес и в момент перестрелки он находился на базе, под землей. Это создавало очень выгодные для нее условия. Надо только умно воспользоваться ими. Сейчас очень важно убедить «Рыжего» в том, что Лидия никакого отношения к этим людям не имела, внушить ему твердую уверенность, что она по-прежнему преданно служит иностранной разведке.
— Хочется верить, что вы в самом деле кое-что усвоили из моей лекции, — устало произнесла Лидия, — по крайней мере, некоторые знания, обязательные для разведчика, попавшего в трудное положение… Тогда вам псе станет ясно. Дело в том, что явочная квартира, где была рация, провалилась. Необходимо было пробраться на приозерную базу, чтобы воспользоваться рацией. Меня не успели связать с человеком, знающим туда дорогу… — Лидия умолкла. Она взяла стакан, но не удержала, он упал на пол и разбился. Лидия провела язь-ком по пересохшим губам. «Рыжий» и на сей раз не пожелал помочь ей.
— Моя попытка, — заговорила вновь Лидия, — самостоятельно найти путь на базу кончилась, как видите, плачевно. Я натолкнулась на перестрелку и угодила под шальную пулю… Стреляли из-за деревьев. После этого я не была уже в состоянии что-либо замечать… — Она умолкла и со стоном отвернулась к стене.
«Рыжий» собирался задать очередной вопрос, когда дверь отворилась и в комнату вошел косоглазый.
— Я, кажется, не звал тебя! — резко повернулся к нему «Рыжий». — Выпроводил благополучно? Подай больной воды.
Старик принес вместо стакана эмалированную кружку. «Рыжий» недовольно заметил:
— Неужели стакана не нашлось? Впрочем, ладно. Иди, Лукьян, отдыхай. Нужен будешь — позову.
Наступило молчание. Измученная Лидия тяжело дышала.
— Да-а-а… влипли в историю… — в голосе «Рыжего» послышались примирительные нотки. — Хороши вы были, когда вас, окровавленную и беспомощную, волокли к машине. Ни один из наших не поверил бы, что знаменитая разведчица может являть собой столь жалкое зрелище. — Он немного помолчал. — Благодарите судьбу, что в эту минуту я оказался поблизости. Не будь меня, вы находились бы сейчас в большой опасности.
Он умолк, наблюдая, какое впечатление произведут его слова. Лидия резко повернула голову и тут же зажмурилась от боли.
— Да, да! Да будет вам известно, ценою жизни своего помощника и с большим риском для себя я спас вас от неминуемой гибели…
— Не преувеличивайте своих заслуг, любезный! — прервала его Лидия. — Попади в вас пуля, вы выглядели бы не лучше. А не рисковать вы не могли. Ведь бежать из леса при сложившихся обстоятельствах вам надо было обязательно. Ну а подвернувшаяся машина — наилучший способ скрыться. Тем более, что здесь вы убивали и второго зайца: за мое спасение вас ожидает награда покрупнее, чем за операцию, осуществляемую вами.
В наступившей тишине отчетливо слышно было тиканье ходиков на стене. Лидия ждала, что собеседник резко возразит, но этого не случилось. Она насторожилась.
— Пожалуй, вы правы, — примирительно сказал он. — Еще один вопрос. В управлении долго гадали о причинах, заставивших вас впервые не выполнить задания. Ведь самолет взлетел — это известно из газет. В чем же дело? Чем объясняется провал операции?
В его голосе послышалось сочувствие, Лидия поняла, что «Рыжий» старается вызвать ее на откровенность, чтобы первым узнать то, что так интересовало все управление разведки. Для этого он даже применил эту неумную лесть. Лидия презрительно усмехнулась.
— Перед одним человеком я отчитываюсь: шефом. Если можете — свяжите меня с ним. А сейчас… оставьте меня в покое. Я устала.
«Рыжий» с ненавистью посмотрел на эту выскочку, надменную даже в своем поражении.
— Согласен. Я предоставлю вам возможность поговорить с шефом гораздо раньше, чем вы этого ожидаете.
С этими словами он покинул комнату.
Утром Лидия почувствовала себя немного лучше. При дневном свете комната выглядела не так отталкивающе. Она поднялась. Голова слегка кружилась. На столе ее ожидал завтрак, приготовленный чьими-то заботливыми руками. Лидия принялась за еду. Не успела она поесть, как дверь отворилась и в комнату вошла старушка с девочкой лет пяти. Бросилась в глаза какая-то неестественная бледность женщины.
— Здравствуй, дочка… — тихо поздоровалась старушка.
— Здравствуйте, — также тихо ответила Лидия.
— Вот теперь на человека похожа, А вчера, когда привезли тебя, аж страшно было: вся в крови, еле отмыла… Ой! — схватилась она за живот, — приболела я что-то. Рыба, наверно, несвежей была…
Лидия отметила, что женщина разговаривает с южным акцентом, мягко растягивая слова.
— Присядьте, пожалуйста, — Лидия глазами указала на стул.
— Спасибо, дочка, не могу сесть. Боюсь, не подымусь больше… Плохо мне… Ох! Вот привела… — она не договорила.
Девочка, все это время молча стоявшая у двери, вдруг с плачем бросилась к Лидии:
— Мамочка… моя мамочка приехала… — она ткнулась лицом в колени Лидии, обхватила их пухлыми ручонками. Превозмогая боль в груди, Лидия машинально прижала к себе теплое тельце.
Старушка отдышалась.
— Нет у нее мамы… померла при родах, — объяснила она. — Я ее выходила, жалко было сиротку. А когда подросла — сказали ей, что мать уехала. Верно, думает, что мать вернулась… Бедненькая… Ой! — старушка опять схватилась за живот. Ее лицо из бледного стало серым. — Пойду я, однако, а то как бы не упасть здесь… За Аннушкой приглядите. Потому и привела, что побоялась оставить ее с собой…
Не переставая охать, скорчившись от боли, она едва добрела до двери.
Лидия долго сидела, не решаясь заговорить с ребенком. Боль в груди как будто утихла, а девочка ни на минуту не отнимала ручонок, точно боялась, что «мама» может вновь исчезнуть.
Когда Лукьян Андреевич пришел с работы, девочка подбежала к нему и радостно закричала:
— Дедушка, мамочка вернулась!..
Лидия видела, как побледнел старик. Он так растерялся, что даже не ответил ребенку.
— Говорил же старой ведьме не приводить в дом дите, — наконец глухо произнес он. — Не послушалась, проклятая… — Сильно припадая на ногу, косоглазый выбежал вон из комнаты.