И облако обрушилось на пламя, окутывая его, и послышался пронзительный звук ветра
— церковное пение, песня, ритмы, а не слова.
Крис лежал перед ним в бассейне с водой. В ванне. Оскар что-то напевал и добавлял травы и разноцветные
масла.
Пламя промчалось по облаку.
Глаза Криса были закрыты. Он широко и исступленно улыбался. По поверхности воды в ванне над его розовым телом плыли ароматические травы. Его волосы блестели, ароматная мыльная пена стекала по его телу.
Мальчик открыл глаза.
— Папа, я иду к маме. Возьми меня. Ты и Шанго.
Кэл искупал его.
Боги боролись. Пламя Мбуа и Шанго. Кэл следил, как их духи боролись в воздухе перед ним, затем внутри его головы, затем внутри него.
Он боролся сам с собой.
Высоко над его головой, под потолком. Он покинул свое тело, оставив пламя и облако бушевать внутри него. Полем их сражения был он сам.
Он наблюдал за тем, как он сам понес Криса в заднюю часть квартиры. Над серединой прохода из деревьев и
растений, картотечные шкафчики отодвинуты в сторону. В глубине прохода алтарь. Над ним маски, подвешенные на цепях. Они были в упаковке от ваз. Но вазы исчезли. Теперь на их месте был стол, ломившийся от блюд с пищей. В центре стола стоял большой деревянный горшок.
Кэл направился к алтарю, находящемуся в конце прохода. Очень далеко. Рядом с собой он увидел женщину в коричневом платье, миссис Эскобар. Мужчина с серебряными волосами, дантист. И приятель манекенщицы. Их было около дюжины, и они толпились по углам комнаты.
Кэл, пошатываясь, дошел до конца прохода. Он посмотрел вниз. Теперь глаза Криса были закрыты. Кэл посмотрел вверх. На верхней части алтаря он увидел несколько черных и желтых четок, а среди них бутылки, банки и горшки.
Он мог видеть себя сверху.
Крик сорвался с его губ:
— Нет, я не дам его, нет!
Это был его голос, теперь он входил в пространство между облаком и огнем, он выглядел как… как белый обелиск, окутанный огнем и дымом.
Облако окутало обелиск.
Кэл боролся. Обелиск пробился сквозь облако.
Алтарь был широкий и глубокий, он был сделан из камня. К ножкам алтаря была привязана соломенная циновка, золотистая с черным. Кэл посадил Криса на алтарь, но мальчик, растянувшись, лег снова, открыл глаза и улыбнулся блаженной улыбкой, предчувствуя святость. Оскар, стоящий сзади Кэла, поднял кубок. На его мантии красные мечи были вышиты на черном фоне.
— За Шанго, — нараспев произнес он, — за бога войны, бога молнии и грома, бога страсти и бога врагов, бога меча мы приносим наши пожертвования. Мы услышали твой приказ. Мы даем тебе то, что ты просишь и ничего не просим взамен кроме твоего благословения.
У тебя мощь Олодомаре, у тебя царство Обаталы, у тебя сила.
Собравшиеся повторили: — У тебя мощь и царство, у тебя сила…
Да, подумал Кэл, отговорить богов от разрушения. Спасти землю. Миллионы жизней. От разрушения.
Шипенье огня слышалось в тоннеле.
Оскар передал кубок. Кэл выпил обжигающую жидкость и передал деревянный сосуд Кэт, которая, пригубив, передала его дальше. Кэл следил, как кубок двигался по кругу, передаваемый из рук в руки. Каждый делал по глотку.
Оскар положил отделанный бахромой длинный
кусок ткани поперек тела Криса, черная ткань, отделанная золотом, какое-то трудно читаемое африканское слово, вышитое золотом. Кэл посмотрел вниз и увидел вышитый на ткани лик черного облака с золотыми глазами, лик Шанго —