Теперь Крис тоже пошел вперед, очень медленно, лениво. Он наткнулся на стул, но не остановился, обошел его.
— Орех, — снова окликнул его Кэл.
Крис подошел к двери в сад, секунду стоял лицом к ней, затем повернулся назад.
Тут Кэл увидел, что глаза мальчика были закрыты.
Крис ходил во сне.
Кэл попятился и наткнулся на край стола, случайно задев рукой стопку книг. Они с шумом посыпались на пол. Но Крис был по-прежнему спокоен, его глаза закрыты — во сне? в трансе? Его руки опустились, они просто висели по бокам, а голова мальчика была чуть откинута в сторону, словно он прислушивался к какому-то шуму, доносящемуся сверху, через потолок.
Кэл не знал, что и делать. Кажется, он где-то читал, что опасно будить лунатиков.
— Да, я сделаю, — вдруг пробормотал мальчик.
Кэл осторожно подошел к нему. Глаза Криса по-прежнему были закрыты.
— Я помню, — произнес Крис грустно. — Он был сломан.
С кем он говорит? Что он помнит?
Голова Криса оставалась в том же положении, наклоненной и откинутой назад. Он продолжал сонно бормотать, проглатывая некоторые слова. Кэл напряженно вслушивался, пытаясь разобрать, что он говорит.
— …но я знаю, что он не хотел… я его не виню. Ты часто пользовалась им до этого, и все было в порядке…
У Кэла перехватило дыхание. Крис во сне разговаривал с Лори! Она рассказывала ему про тот несчастный случай.
Крис продолжал:
— Я буду… Обещаю. Но когда ты вернешься? Всегда? — Голос Криса дрогнул. Затем он внезапно хихикнул. — О, конечно, я буду. Я тоже люблю тебя…
У Кэла замерло сердце. Его глаза жгли слезы, которые никак не могли пролиться.
Разговор был окончен. Крис повернулся, его руки поднялись, чтобы нащупывать препятствия, которые могли встретиться на пути, глаза по-прежнему закрыты. Он скользящей походкой прошел по ковру, вышел в коридор и повернул к своей спальне. Кэл на цыпочках крался за ним, проследил, как Крис проскользнул в свою кровать, и укрыл его. Он долго стоял в дверях, прислушиваясь к еле слышному, ровному дыханию сына.
Затем вернулся в свою спальню и сел на кровать. Не в его характере было считать своего сына больным. Это дети других были больными или невротичными. Но не Крис. Это дети других мочились в постель, швырялись игрушками или были патологическими лгунами. Но не Крис.
Ходит во сне. Разговаривает со своей мертвой матерью.
Ему нужна помощь.
А может быть, они оба нуждаются в помощи?
Глава 18
Софи Гарфейн была лучшим в городе детским психиатром, по крайней мере так ему сказала Рики, когда утром он первым делом позвонил ей.
— Послушай, Кэл, не жди, когда это зайдет слишком далеко, — посоветовала ему Рики. — Позвони ей сегодня же и скажи, что это срочно. Ее считают блестящим специалистом, она наблюдает всех свихнувшихся детей из лучших семей города.
Кэл вообще не доверял психиатрам — он знал, что это его «заскок», нелепый предрассудок, и был убежден, что хорошие родители способны сами вырастить своих детей, не обращаясь к специалистам. Но он условился о встрече с Софи в два часа в тот же день.
Офис Софи Гарфейн располагался в небоскребе к югу от Центрального парка, занимая угловой кабинет рядом с приемными гинеколога и дантиста. Ей было сорок с небольшим, ее каштановые волосы были тронуты преждевременной сединой. По виду ее можно было принять за управляющего косметической фирмы или за одну из тех светских женщин, фотографии которых можно было увидеть на страницах газеты «Таймc». Она пригласила в свой кабинет только Кэла. Крис в это время возился с какими-то игрушками в приемной.
— Вы выглядите не так, как я вас себе представлял, — сказал Кэл, когда Софи Гарфейн закрыла дверь.
Она улыбнулась, как будто ей часто приходилось это слышать.
— Не все детские психиатры похожи на бабушек с европейским акцентом. — Она указала ему на кресло, удобное, в современном стиле. — По телефону вы сказали что-то о лунатизме?
Кэл рассказал ей о сцене, которую он наблюдал прошлой ночью. Затем она задала несколько общих вопросов о поведении Криса вообще. Он рассказал о внезапных резких сменах настроений, вспышках гнева, странных демонстративных отказах подчиняться. Затем психиатр расспросила о его собственных проблемах, связанных со смертью Лори, и Кэлу пришлось рассказать, что в течение долгого времени он соблюдал что-то вроде обета целомудрия, который он сам на себя наложил, но о нарушении этого обета минувшей ночью он умолчал. Софи Гарфейн, видимо, обдумывала все это некоторое время, затем задала еще несколько безобидных вопросов о его работе, а затем пригласила в кабинет Криса, оставив Кэла ждать снаружи.