— Может быть.
Бесполезно приставать к нему с этим, подумал Кэл, он рассердится, и будет только хуже.
Но когда они приехали на набережную, настроение Криса начало меняться. У основания одной из высоких мачт шхуны он остановился и задрал голову вверх, стараясь рассмотреть верхушку мачты.
— А почему они называют ее «вороньим глазом»? — спросил он, и это был его первый вопрос, адресованный не только к Кэлу.
— Потому что она находится так высоко, — ответила Тори.
— А почему тогда они не назвали ее «орлиным гнездом»? — снова спросил он.
— Уверена, что так бы они и сделали, — сказала она, — если бы додумались до этого.
Крис повернулся к ней, наморщив лоб. Секунду он пристально смотрел на нее, затем, в первый раз за все время, едва заметно улыбнулся ей.
В самых больших салонах «Уэйвертри», увешанных рисунками и гравюрами шхун и шумной гавани Нью-Йорка в начале века, они бродили от стенда к стенду. Задержавшись у одной коллекции старых фотографий, Крис подергал Тори за рукав.
— Почему дети работали на старых кораблях?
Она со знанием дела ответила ему, объяснив, что законы, запрещающие детский труд, были приняты сравнительно недавно и что даже очень маленькие дети некогда работали почти всюду вместе со взрослыми.
В следующий раз, когда Кэл посмотрел на него, Крис держал Тори за руку, пока они переходили от одного стенда к следующему.
Тори прихватила с собой корзинку для пикников, заполнив ее домашними жареными цыплятами, пончиками с цукини и кексами с шоколадной глазурью. Они ели за деревянным столом на площадке, с которой открывался вид на гавань. Крис сказал, что цукини выглядят «склизко», и не притронулся к ним, но кексы ему понравились, и он съел целых три штуки.
Пока Тори укладывала в корзину остатки еды, она вопросительно посмотрела на Кэла, желая узнать его мнение о том, как она справилась со своей задачей, и тот одобрительно подмигнул.
Крис перехватил этот обмен взглядами.
— Тебе очень нравится мой папа, правда? — вдруг спросил он, когда они выходили из дока.
— Эй, Орех! — одернул его Кэл.
Но Тори, ничуть не смутившись, ответила ему прямо:
— Да, он мне нравится. Даже очень.
— Это хорошо, — сказал Крис. — Он тоже тебя любит. И моей маме ты тоже нравишься. Она сказала мне, чтобы я хорошо себя вел с тобой.
Ну вот, приехали! Кэл сконфуженно посмотрел на Тори и попытался, сурово покачав головой, сообщить ей, что он не считает возможным мириться с этим.
— Я рада, — поспешила с ответом Тори. — Мнение твоей мамы очень важно для меня.
Кэла передернуло: зачем она разыгрывает с ним этот нелепый спектакль? Когда они дошли до конца пирса, он тихо сказал ей:
— Я не уверен, что это правильно — идти у него на поводу. Ему вряд ли полезно, чтобы ты поддерживала его фантазии насчет его матери.
Тори взяла его под руку.
— Я вовсе не подлаживаюсь под него. Верить, что душа любимого человека не исчезает вместе с ним, что она остается с нами, совсем не кажется мне чем-то вредным. Почему не дать ему возможность справиться со своим горем так, как ему хочется? Ему явно легче на душе от того, что он так считает.
Софи Гарфейн сказала ему тогда что-то вроде этого, разве нет? «Дайте ему возможность самому справиться с этим…» Но Кэла тревожило другое. Тори говорила так, будто она сама верила в реальность существования душ умерших. Однако Кэл не стал с ней спорить об этом. Уже и то хорошо, что Крис начал лучше к ней относиться; может быть, она достаточно мудра и знает, как завоевать его дружбу.
Они прошлись по Нижнему городу до южной оконечности острова Манхэттен, мимо биржи и здания Федерального Собрания.
— Здесь состоялась церемония инаугурации Джорджа Вашингтона, — сказал Кэл, припомнив подходящую цитату из туристского справочника. Потом она купили билеты для поездки на остров, на котором стоит Статуя Свободы. Во время поездки через гавань катер сильно качало, и Кэл по памяти читал выученную в школе речь об иммиграции и Американском Эксперименте.
Крис, нисколько не утомленный поездкой, продолжал сыпать вопросами: «Что означает факел?.. Как ее построили?.. Почему она похожа на Моисея?..»
Если не считать внезапного раздражения кожи, беспокоившего Криса, — Тори предположила, что он где то ожегся сумахом, — экскурсия в целом оказалась неожиданно успешной и полезной.
Когда они вернулись домой в начале шестого, звонил телефон. Крис подбежал, чтобы ответить, сказал «алло» и протянул трубку Кэлу.