Рик в упоении читал, а поднявшийся ветер принялся трепать его соломенного цвета волосы, навевая прохладу. Рик поднял руку и бессознательным движением провел пальцем вдоль шрама, пунцовой нитью протянувшегося по его щеке до самого виска.
Ветер усилился. Он завывал в искореженной арматуре, гонял по мокрому ковру листы обгорелой бумаги. Рик беспокойно заерзал в кресле. Он покосился на зияющую трещину в стене (когда, черт возьми, закончат этот ремонт!) и снова со злорадной улыбкой на лице углубился в чтение.
Дочитав очерк, он щелкнул переключателем селектора.
- Чек старине Шегли. 800 строк. Заплатить по высшей категории! - приказал он.
В полчетвертого он отнес рукопись в кабинет Р.А.
А в четыре ее уже читал издатель газеты, потирая руки и представляя, какой переполох вызовет очерк в коридорах власти.
* * *
Этим же вечером старый сгорбленный Дик Ален, улыбаясь сквозь застилающие глаза слезы, набирал на линотипе новый очерк Шегли. Его глаза радостно блестели из-под козырька натянутой на уши шапачки, а сотрясавший его кашель совершенно заглушался деловитым стуком машины.
Газета с очерком Шегли (30 строк на первой полосе, остальное - в открытие - на, второй) попала в газетный киоск чуть позже шести. Продавец со шрамом на лице, переминаясь с ноги на ногу, прочитал его шесть раз подряд и, размашисто написав поверх первой полосы «Шегли предупреждает», вывесил свежий номер газеты на видном месте.
* * *
А в полседьмого по тихой улице проковылял маленький, с проплешинами на голове человек. «Тяжелый трудовой день, заслуженный отдых», - подумал он, останавливаясь у газетного киоска.
И застыл, в изумлении раскрыв рот. Святой Георгий! Новый очерк Шегли! какая удача!
Более того - единственный экземпляр! Вся газета уже раскуплена! Он оставил продавцу, который куда-то вышел, четверть доллара.
Человек шел мимо разрушенных домов (странно, что их до сих пор не восстановили) и читал на ходу. Он закончил чтение на подходе к дому. За ужином прочитал еще раз, не переставая восхищаться мастерством журналиста и его нравственной позицией. «Да, - думал он, - теперь ОНИ забегают!»
* * *
Но за окном уже вечер. Время политических баталий закончилось. Пора убрать все на свои места: и закрытую чехлом пишущую машинку, и потертое пальто, и изношенный костюм в мелкую полоску, и шапочку с козырьком, и фуражку почтальона, и его кожаную сумку.
Все на свои места.
В десять он уже спал. Ему снились грибы. А утром он проснулся, по-детски удивляясь: почему никто раньше не замечал, что облако атомного взрыва больше всего похоже на обыкновенную поганку…
В шесть часов утра Шегли снова сидел за пишущей машинкой.
«Этот очерк, - начал печатать он, - посвящен борьбе Раша за права трудящихся автомобильной промышленности…»
Перевел с английского Михаил ТАРАСЬЕВ