— Спасибо, Эндрю, — говорю я, когда захожу за барную стойку и начинаю наливать два напитка, которые он еще не приготовил.
Закончив и отдав их официантам, я протираю стойку и делаю быструю инвентаризацию того, что нужно, прежде чем замечаю, как Пьер приближается ко мне из кухни.
— Только не ты, — бормочу себе под нос.
— Excusez-moi (фр. извини)?
— Ничего, Пьер. Просто разговариваю сама с собой. Чем я могу тебе помочь?
Он опирается локтем на стойку и наклоняется, пальцами слегка касаясь своей щеки.
— Ты получила цветы, которые я послал тебе в больничную палату? — робко спрашивает он.
Теперь он вдруг стесняется. На самом деле, довольно мило, что он так запинается.
— Да, спасибо. Я собиралась подойти и поговорить с тобой сегодня вечером после закрытия, и поблагодарить не только за цветы, но и за то, что ты сделал с... — я делаю паузу, потому что не знаю, как упомянуть пьяного парня.
— Все хорошо. — Он смотрит в сторону, но, кажется, хочет сказать что-то еще.
— Нет, это не хорошо, и я должна поблагодарить тебя, Пьер. Я точно не знаю, что могло бы случиться, если бы тебя там не было. Не хочу думать о том, как плохо все могло закончиться.
Ловлю себя на том, что вновь переживаю те страшные секунды: запах перегара, его руки в моих волосах и удар головой об автомобиль.
— Я рад, что был там, — говорит Пьер, вырывая меня из моих тяжелых воспоминаний.
— Могу я пригласить тебя на ужин в качестве благодарности?
Черт, откуда это взялось? Я не собиралась предлагать ничего подобного. Ляпнула, не подумав.
— Oui, с удовольствием, — отвечает он, все еще стоя перед баром. Его каштановые волосы аккуратно собраны в небольшой хвостик, а грозовые серые глаза впиваются в мои.
Приходит заказ на напиток, а Пьер все еще стоит рядом, не желая уходить и продолжая наблюдать за мной.
— Все в порядке, Пьер? — я задаю вопрос, одновременно наполняя бокал.
— Я... я... ну, я просто хочу убедиться, что ты в порядке. — Он всегда разговаривает так формально и правильно, выговаривая каждое слово.
Я улыбаюсь и поворачиваюсь, чтобы поставить бутылку виски обратно на полку.
— Я в порядке, — говорю я, изо всех сил стараясь не позволять теплу, исходящему от него, зарождать глупых бабочек в моем животе.
— Я рад, что тебе понравились цветы, — говорит он, запинаясь.
— Пьер, если тебе есть что сказать, говори. Если нет, то мы пообщаемся позже и решим, когда я могу пригласить тебя на ужин. Но сейчас мы оба заняты, и Ангус скоро выйдет и отчитает нас.
— Ангус не скажет ни слова, он imbecile (фр. идиот), — говорит Пьер и пренебрежительно машет рукой.
— Кем бы он ни был, он все еще мой босс. И у меня есть работа, как и у тебя. Поэтому, предлагаю тебе вернуться на кухню и продолжить готовить то, что ты готовил.
Даю себе мысленное «пять», потому что понимаю, что Пьер потерял дар речи. И когда я думаю, что он собирается уйти, он вдруг обходит бар и вторгается прямо в мое личное пространство.
Инстинктивно я прижимаюсь спиной к стойке, и он делает шаг ко мне. Пальцами я до боли сжимаю столешницу, и мое сердце подскакивает к горлу.
Грудь Пьера касается моей, и у меня возникают проблемы с поступлением воздуха в легкие, когда я поворачиваю голову, чтобы избежать его соблазнительных губ. У него великолепный запах, от которого мне хочется немедленно попробовать, укусить или даже лизнуть его.
Чувствую жар, волнами исходящий от него. Его доминирующее присутствие очень заводит меня.
— Я не люблю, когда мне указывают что делать, Холли, — говорит он, его голос низкий и грубый. Сексуальный и соблазнительный. Пьер проводит носом по моей шее и делает глубокий вдох. Я закрываю глаза и чувствую, что моя спина выгибается, а грудь прижимается к нему. — Но я определенно люблю наблюдать за тобой.
Черт возьми! Этого не может быть.
— Пьер, — шепчу я едва слышно.
— Холли, — отвечает он, теплой ладонью скользнув по моему бедру.
Мои ноги превращаются в желе, и я нетвердо стою на ногах.
— Оставим это на потом, — смиренно шепчет он. Я чувствую нежный и влажный след в раковине моего уха, и пока отчаянно жажду большего, его тепло исчезает.
Когда открываю глаза, он уходит.
И теперь я чертовски сильно возбуждена.
Мне требуется несколько минут, чтобы прийти в себя. Я проверяю, никто ли ничего не видел, и, конечно, это так. Но, черт, я чувствую, как мои щеки розовеют, а тело гудит от жара, который Пьер поселил во мне.
Смотрю вниз, но украдкой подглядываю. Господи, это было просто... просто... вау!