Гроза и лес надменно разглядывали друг друга. Если бы их взоры упали вдруг на Олега, он бы, наверное, сразу умер. К счастью, им было не до букашек. Лес походил на скопище монстров, тянущих руки к горлу еще более ужасного монстра с огненными глазами и мокрой пастью.
Тело Олега, все сплошь покрытое синяками, шишками и следами зубов Оксаны, вдруг охватил болезненный жар. Буквально с каждой секундой теряя силы, Олег заполз в густой ельник, заполонивший маленькую лощину, плотно забился под многолетнюю буреломину и затих. Точнее лишь попытался затихнуть, ибо дыхание вырывалось из него хрипом.
Елки плотной стеной обступали трухлявый кряж, под которым он затаился. Меж ними густо росла крапива и лежал хрусткий ломкий валежник. Под буреломиной было сухо, хотя дождь лил сильный. Пахло землей, мухоморами и древесной гнилью. Закрыв глаза, Олег моментально впал в ненормальный бредовый сон… Его разбудил валежник. Разомкнув веки, Олег прислушался. Тихий треск повторился… В ельнике кто-то был! Медведь? Человек? Этот кто-то медленно приближался… Облизав губы, Олег тихонько выбрался из-под кряжа, чудом без хруста прополз под елками и, встав на ноги, зашагал. Решил: будь что будет – не побегу.
Пройдя километров восемь, он вспомнил, что у него болела нога и был сильный жар. Боль сразу вернулась, а жар, казалось, остался под буреломиной. Прислонившись к осине, Олег размазал по лицу грязь. Тишину, хранимую лесом на много верст, нарушал лишь дождь.
Олег пошел дальше и вскоре понял – нужно как следует отлежаться, иначе он, пожалуй, свихнется от болевого шока. Встреча с врагом его уже не пугала – он знал, что ушел черт знает куда. Ему шептала об этом каждая капля, стекавшая по щеке.
Тем не менее, для отлежки Олег спустился в глубокий, узкий овраг, заваленный буреломом и заросший кустами. Продравшись в самую гущу зарослей, обнаружил ручей, струившийся среди мшистых кочек. Он оказался как нельзя кстати. Олег припал к нему по-звериному, уперевшись руками в каменистое дно. Вода была ледяная. Заныли зубы. Напившись, Олег умылся и растянулся возле ручья. Но уснуть не мог – болела нога. Капельки дождя, сбегая по стеблям и нежно падая на его лицо, ползли по нему, как слезы.
Так пролежал он минут пятнадцать, прежде чем понял – надо вставать, иначе потом возникнут проблемы с почками. От земли шел холод. Он пробирал до костей. Поднявшись, Олег ценой немалой потери крови из израненных рук сломал ствол орешника, острым камнем укоротил его до размера трости, покинул с ней овраг и продолжил путь. Тросточка весьма ему помогала.
Дождь не стихал. Спустя полчаса чаща расступилась перед Олегом, и он пошел среди рощ, лужаек и бугорков. За ними стоял пахучий сосновый бор. Олег пересек его под уклон, и его глазам предстали туманные очертания раскинувшейся среди лесов широкой низины. Большую ее часть занимало круглое озеро с берегами, густо поросшими камышом и осокой. Над ним клубился туман. Увидев эту картину, Олег нисколько не удивился. Предполагая, что берега у озера топкие, он решил обойти его краем леса. Как только он повернулся и сделал шаг, его осенило… Едва не вскрикнув, он поглядел на низину и – ничего не увидел. А что он, собственно, мог увидеть дождливой ночью цвета копирки? Лесное озеро под молочно-белым туманом?
Олег стоял и хлопал глазами. Что это было? Галлюцинация? Наваждение? Но туманная дымка по-прежнему отмечала края низины, мокрая темнота не имела над нею власти! Решив ни о чем не думать, Олег ссутулился и поплелся дальше, поглядывая на эту сизую дымку.
Между низиной и краем леса росли дубы. Вода звонко шлепала по их все еще густым и зеленым листьям, помогая тому, кто шел уже за Олегом, тяжело глядя ему в затылок.
Сильно сгибая палку о землю при каждом шаге, Олег добрел до угла прибрежного леса. Дальше была прогалина, застеленная, как край низины, молочной дымкой. Олег застыл, гадая, куда пойти, но тут молния обозначила за прогалиной три холма, разделенных оврагами, и дыбящийся за ними широкий склон лесистой возвышенности. Подумав, Олег решил взойти на эту возвышенность и дождаться на ней рассвета, чтоб оглядеть округу. Все три холма примыкали к большому склону, и Олег счел, что самый короткий путь к нему по любому из них. Устремившись к ним по густой, высокой траве, он сразу набрел на узенькую тропинку, тянущуюся туда, куда ему было нужно, и зашагал по ней, даже не задавшись вопросом, кто и зачем ее проложил.
Тропинка, точно, вползала на один из холмов. Поднявшись до середины склона, Олег услышал сзади шаги. Он резко остановился. Шаги немедленно стихли. Стало слышно дыхание – неглубокое, через нос. Будь оно чуть менее учащенным, с ним бы слился шорох травы, колеблемой ветром… Олег не двигался с места, решив – пускай убивает, на беготню и драку сил уже не осталось.