— Какое впечатление произвело это сообщение на них?
— Еврей, по-видимому, остался доволен, потому что дал целковый на чай лакею.
— Скажите, господин Д., вы дали срочный заказ?
— Да. Я заявил им, что мне камни необходимо иметь как можно скорее.
— Что они ответили на это?
— Они сказали, что выезжают сегодня же вечером и что вернутся сейчас же, как только приобретут драгоценности.
— Ну, вот и все, господин Д. Вы поступили дельно и толково. В награду я обещаю вам похлопотать перед графом Л.-М., чтобы вам простили ваше знакомство с сими контрабандистами и не взыскивали с вас пошлины за тот товар, который вы получили в последний раз. Д. рассыпался в благодарностях и откланялся. Когда мы остались одни, Путилин обратился ко мне:
— Ну, доктор, готовь чемодан.
— Мы едем?
— Да.
— Куда?
— Я тебе говорил уже: на границу.
— Когда же мы поедем?
— Завтра вечером, а может быть и послезавтра утром.
Я вернулся домой, пообедал и поехал по вечерней визитации больных.
Вернулся я часов в девять вечера. Мне надо было занести в мою докторскую книгу ход болезни некоторых пациентов. Я вошел в кабинет, подошел к письменному столу и зажег свечи.
Вдруг случайно взор мой упал на нишу и в ту же секунду у меня вырвался возглас недоумения и почти испуга:
— Что это? Где же он?
Ниша была пуста. Моего приятеля-скелета не было! Я в сильнейшем изумлении оглядел весь кабинет, так как у меня явилась мысль: не переставил ли мой Никифор скелет в какое-нибудь другое место?
Увы, нигде его не оказалось!
Тогда я позвонил.
— Что это, Никифор? Где скелет? Куда он делся?
Мой слуга посмотрел на нишу, и на его лице появилось не меньшее, чем и у меня, удивление.
— Господи помилуй, куда же он делся?! — в испуге воскликнул он.
— Куда он делся! Куда он делся! — передразнил я моего верного слугу, вспылив. — Это не ты у меня должен спрашивать, а я у тебя.
— Видит Бог, не знаю… Он все время стоял здесь.
— Так куда же, черт возьми, скрылся он?! — затопал я ногами. — Не ушел же он сам!
Никифор хлопал глазами.
— Поми… помилуйте-с, Иван Николаевич, нешто они могут ходить?
Я обратился в Путилина и, подобно моему знаменитому другу, приступил к дознанию.
— В мое отсутствие был кто-нибудь у нас?
— Никого-с. Ни единой души.
— Ты это твердо знаешь?
— Как нельзя лучше. Потому что я в комнате своей сидел.
— И никуда не отлучался из квартиры?
— Никуда-с.
— Ни на минуту?
— Ни на секунду, можно сказать.
Признаюсь, я растерялся. Что же это такое? Дьявольское наваждение?
Какой-то неприятный холодок пробежал у меня по спине и в первый раз в моей жизни суеверный страх охватил меня.
Вдруг меня осенило.
— А Иван Дмитриевич не приезжал во время моего отсутствия?
— Докладываю-с вам, Иван Николаевич, как есть, ни одной души не было.
Я махнул рукой, наскоро оделся и бросился к Путилину.
Я застал его в его кабинете, за работой. Он что-то писал. Свет лампы бросал блики на его умное, характерное лицо.
Когда я вошел, а вернее влетел в кабинет, он поднял голову и удивленно поглядел на меня.
— Это ты, доктор?
— Да, я, — ответил я, запыхавшись.
— Что с тобой? Ты бледен и растерян.
— Я думаю… будешь тут бледен, когда случаются такие непостижимые вещи! — воскликнул я.
Путилин спокойно отложил в сторону перо и сказал:
— Непостижимые вещи? С тобой? Что же случилось?
— Случилось то, Иван Дмитриевич, что у меня исчез скелет!
— Как так, исчез скелет? Когда?
— Несколько часов тому назад. Я… я, поражен…
— Успокойся, доктор, садись и рассказывай все последовательно.
Я рассказал Путилину все, что произошло сейчас в моей квартире.
— Ты понимаешь, Иван Дмитриевич, никого не было — и вдруг это необъяснимое исчезновение!..
Мой великий друг слушал меня с большим вниманием. Когда я окончил, он проговорил:
— А знаешь, я это предвидел.
Я привскочил со стула.
— Что ты предвидел?! Исчезновение скелета?
— Не исчезновение, а то, что твой приятель устроит с тобой какую-нибудь злокозненную шутку: очень уж у него физиономия отвратительна!