— Вы ведь давно мучаетесь ревматизмом и радикулитом? Венди может вас подлечить.
Та просияла.
— Точно! Я смогу попрактиковаться. Не знаю, что такое реватизм и радикалит, но, думаю, у меня получится разобраться.
Но Макаров явно не хотел стать подопытным кроликам юной целительницы. Прокашлявшись, он объявил:
— Скоро начнется собрание на главной площади, нам пора выдвигаться. Сначала перед людьми выступлю я, затем ты, Люси, расскажешь свою историю…
Он покосился на драконов.
— Ну, а затем вы.
Макаров не выглядел особо воодушевленным, скорее обеспокоенным и усталым.
— Ох, не знаю, что из этого выйдет, — тихо обронил он, когда Люси проходила мимо него.
Он еще не знал о тонком слухе драконов, но Венди и Нацу, похоже, не обратили внимания на его реплику.
В уборной Люси привела себя в порядок. Умылась, расчесала светлые локоны, оправила платье, измявшееся за время сна. За время, проведенное среди драконов, у нее появилась привычка спать в одежде, стоило начать от нее избавляться.
Вернувшись на кухню, Люси застала Венди, допытывающейся у Макарова, что из себя представляют загадочные ревматизм и радикулит. Несмотря на свой недавний скептицизм, Макаров выглядел заинтересованным и пространно жаловался на ломоту в костях при плохой погоде. Нацу уже, похоже, забыл, что объелся и грыз найденное непонятно где гнилое яблоко.
— Брось эту гадость, не то пронесет, — одернула его Люси.
Очень неохотно Нацу положил яблоко на стол.
— Пора идти, — спохватился Макаров.
— Где Эрза? — спросила Люси, когда они вышли в коридор.
Макаров пожал плечами.
— Я ее с утра не видел. Возможно, ушла проведать Джерара и рассказать ему обо всем, что произошло.
На главной площади собралось, похоже, все взрослое население Магнолии. В глазах пестрело от разноцветных платьев женщин и рубах мужчин. Над толпой поднимался гул голосов, казалось, еще немного и звуки соберутся в большое облако, которое можно будет увидеть и потрогать. В шуме было трудно разобрать отдельные слова, но Люси догадывалась, что слух о драконах уже распространился по деревне, и люди строят догадки.
Когда в крайних рядах заметили Макарова и его спутников, по толпе будто пробежала невидимая волна — шум затих, превратившись в шорох, похожий на шелест листьев на ветру.
Люди расступились, освобождая проход к помосту, который служил деревне как для выступлений бродячих театральных труп, так и для публичных наказаний преступников.
Пока их маленькая компания шла через притихшую толпу, Люси все сильнее нервничала. Взгляды сельчан, казалось, оставляли на ее коже пылающие следы. На лицах людей не было дружелюбия или хотя бы сочувствия, только страх и беспокойство. А кое-где и ненависть. Люси не могла их винить, ведь она привела в их привычный, уютный мир опасность, не удивительно, что люди злятся.
Зато на Нацу враждебное настроение толпы явно не производило никакого впечатления, точно ребенок, впервые попавший в большой город, он крутил головой по сторонам, с любопытством осматривая окружающих людей. Более чуткая Венди выглядела несколько озадаченной, но тоже не беспокоилась, скорее она смущалась такого большого скопления народа и старалась держаться позади всех.
Драконы не знали страха и привыкли считать себя неуязвимыми.
Макаров по приставной лестнице поднялся на помост, вслед за ним прошли Люси, Нацу и Венди. С возвышения толпа казалась сплошным морем голов. Люси попыталась найти макушку Эрзы, рыжие, почти алые волосы той всегда выделялись, но, как ни странно, сейчас ее не было видно. Не обнаружила Люси и своих друзей: Грея, Джувию и Джерара, хотя ожидала, что они будут стоять в первых рядах. Наконец, Люси заметила лучшую подругу, Леви, которая протиснулась ближе к помосту, поднырнув под локоть здорового кузнеца.
На лице Леви отразилась радость пополам с облегчением. Она помахала Люси, та подмигнула в ответ, чувствуя, как становится теплее на сердце.
Несколько раз хлопнув в ладоши, Макаров призвал к вниманию, и над площадью повисла такая тишина, что стало слышно, как жужжат шмели, кружащие возле растущей рядом с трактиром сирени.
Макаров начал говорить, спокойно и просто рассказывая жителям деревни о том, что предлагают драконы. Его речь пару раз пытались прервать выкриками, но Макаров успокаивал толпу одним властным взмахом руки, все-таки он не зря сорок лет был старостой деревни, до тех пор, пока его место не занял (или не отобрал, что вернее) отец Люси.
После Макарова пришел черед Люси поведать о своих приключениях среди драконов. Так же, как и прошлой ночью, она старалась упускать страшные моменты, говоря лишь о доброте Нацу и Венди. Но несмотря на все ее усилия, лица людей в первых рядах все еще оставались хмурыми и настороженными. Даже Леви, на чью рассудительность Люси так надеялась, выглядела напуганной.
По мере того, как Люси рассказывала, в толпе поднимался ропот, вскоре можно уже было различить отдельные выкрики. Ничего нового: предположения о том, что Люси спятила или сомнения в реальности драконов.
— Покажи им магию, — обернувшись к Нацу, шепнула Люси. — Только что-нибудь не сильно пугающее.
И в этот миг над платформой засвистели арбалетные болты.
Находясь среди драконов, Люси привыкла всегда быть на стороже, но подвоха от людей она не ожидала. Поэтому наверняка осталась бы стоять столбом среди свистящих стрел, если бы Макаров не сделал ей подсечку, заставляя рухнуть на шершавые доски платформы. Но вот спасать драконов он не собирался.
Привычный к дракам Нацу среагировал быстро. Взмахнув рукой, он спалил на подлете сразу три стрелы.
— Покажитесь, ублюдки! — взревел он, от ярости изрыгая столб огня в небо.
Драконья магия вызвала на площади панику, толпа заволновалась, раздались крики и топот ног.
А вот Венди не была бойцом и в первые мгновения совершенно растерялась.
— Пригнись! — крик Люси прозвучал слишком поздно.
Стрела впилась Венди в плечо. Та изумленно уставилась на торчащее древко, будто не веря, что ее могли ранить. Затем, похоже, к Венди пришло осознание. Вскрикнув, она схватилась за стрелу, дернула, вытаскивая одним мощным рывком… И завыла жалобно, точно раненный щенок.
Вскочив на ноги, Люси побежала к Венди. Благо в этот момент обстрел прекратился, скорее всего, арбалетчики перезаряжали оружие.
«Она ведь может просто себя исцелить, — билось в голове в такт участившемуся пульсу. — Почему не колдует?»
Обернувшийся на крик Венди Нацу изменился в лице. У Люси душа ушла в пятки: точно такое же выражение в его глазах она видела в тот момент, когда Нацу защищал ее от Гажила.
Люси будто оказалась подвешенной в пустоте, где сплетаются нити судеб и рождаются вероятности. Куда ей бежать? Перебинтовывать Венди руку? Или повиснуть на плечах Нацу, не давая ему уничтожить деревню в отместку за глупость нескольких жителей?
Секунда промедления оказалась роковой. Нацу обратился в дракона, оглашая площадь громоподобным ревом. Следом за ним изменилась и Венди.
Люси еще успела подумать, будет ли у драконьей формы такая же рана, как у человеческой, когда платформа не выдержала веса и обвалилась вниз.
Сверху на больно ударившуюся о землю Люси посыпались доски, так что на некоторое время она совершенно выпала из реальности. Вопли людей, вой дракона и треск пламени доносились будто через толстый слой ваты.
Пробираясь через завал, Люси наткнулась на Макарова, который сидел, держась за голову. Поддерживая друг друга, они вдвоем кое-как выползли на свободное пространство, где их взглядам открылась жуткая картина.
На площади царил дикий хаос. Люди разбегались, затаптывая друг друга в попытках попасть на боковые улицы. В небесах летал Нацу, изрыгая огонь. Он уже поджог крыши двух домов возле площади, но, хвала всем богам, в ослеплении ярости пока не сообразил прицельно палить в толпу.
Рядом с ним парила Венди, на ее сапфировой чешуе вроде бы не было заметно следов крови, хотя с такого расстояния Люси могла их просто не разглядеть.