Убедившись, что с лошадьми все в порядке, Люси вернулась к дому. Поднявшись на крыльцо, открыла заднюю дверь и шагнула на кухню.
Дом встретил Люси тишиной и затхлым запахом.
На кухне всегда кипели кастрюли, умопомрачительно пахло едой, у толстой смешливой кухарки обязательно был припасен для Люси сладкий гостинец. Теперь тщательно вычищенная посуда, рядами застывшая на полках и на столе, казалась мертвой.
Люси поспешила пройти дальше. Она миновала столовую, холл и по лестнице поднялась на второй этаж в свою комнату.
Как и следовало ожидать, тут после визита Нацу царила полная разруха. На полу вместо ковра, который он забрал, валялись доски от проломанной крыши. Из мебели ничего не осталось, кроме полки на стене.
«Возможно, стоит потом попросить Нацу принести стол, стул и сундук обратно, — подумала Люси. — А вот кровать он сломал, так что придется спать в гостевой комнате… Или в бывшей спальне мамы».
Практичные раздумья о бытовых проблемах отлично успокаивали.
Люси прошла в комнату матери, где вот уже много лет все сохранялось точно таким, как при ее жизни. Ковер светлых оранжево-желтых оттенков на полу. Аккуратно застеленная кремовым покрывалом постель с резными столбиками, поддерживающими золотистый балдахин. На письменном столе позолоченная чернильница, книга по астрономии и вышивание, которое навсегда осталось незаконченным.
Прохаживаясь по комнате, Люси прикасалась к предметам, полным светлых воспоминаний. На нее снизошел покой. Стало казаться, что все трудности — разрешимы. В самом деле — непоправима ведь только смерть…
Люси переоделась в черное платье с белым кружевным воротником, которое достала из сундука матери. Теперь у них уже был один размер.
Спустившись вниз, она прошла обратно в сад и собрала с заросшей сорняками клумбы несколько не успевших завянуть тюльпанов. С таким простым букетом Люси направилась на кладбище. Благо добраться до него можно было, не проходя через деревню.
Могилу отца Люси нашла без труда. На свежем холмике земли лежал простой камень с грубо выбитой надписью «Джуд Хартфилия» и датами жизни. Такой скромный памятник особенно странно смотрелся рядом с прекрасной статуей крылатой женщины — вестницы богов, украшавшей могилу матери Люси.
Хотя какая разница, что стоит над могилой? Человеку, который в ней погребен, уже все равно. Памятники нужны для живых, а Люси всегда казалось, что установка вычурных статуй делается больше на показ.
Она положила по два цветка на могилы матери и отца. Присела на траву и некоторое время сидела молча, наблюдая, как по макушке статуи скачут две красногрудые птички. Люси больше не ощущала всепоглощающего горя, когда хочется выть и плакать. В душе осталась лишь печаль, прозрачная, точно утренний туман.
Через некоторое время Люси начала рассказывать, обращаясь то к одному, то к другому надгробию. Она поведала родителям обо всем, что с ней приключилось, ничего не утаивая.
Жрецы уверяли, что души умерших наблюдают за живыми из иного мира, и сейчас Люси как никогда хотелось верить в то, что родители ее слышат и видят.
— Со мной все будет в порядке, — закончила она свой рассказ. — Не волнуйтесь.
Одна из птичек спорхнула с головы статуи и, безо всякого страха опустившись на плечо Люси, что-то чирикнула на своем языке. А затем улетела.
Сочтя это добрым знаком, Люси покинула кладбище с легким сердцем…
На следующий день рано утром, едва взошло солнце, Люси отправилась на площадку жертвоприношений. Она справедливо рассудила, что там, подлетающие к деревне Нацу и Венди, ее сразу заметят.
Магнолия опустела, точно после эпидемии. Все жители еще вечером вместе со своими вещами отправились в лес. Где-то в чаще они разобьют временный лагерь и будут дрожать в ожидании появления драконов.
Люси надеялась, что им не придется долго маяться. Как только Нацу и Венди вернутся, можно будет сообщить всем, что бояться мести не стоит. Она не сомневалась, что уже после обеда заметит в небе знакомые крылатые силуэты.
Однако солнце склонилось к закату, а драконы не появились. Люси промаялась на площадке жертв весь день, до рези в глазах вглядываясь в нестерпимо голубое небо. Несколько раз она принимала за драконов птиц, и каждое новое разочарование подтачивало ее надежду.
Измотанная Люси вернулась домой, когда совсем стемнело, рассудив, что ночью драконы вряд ли прилетят. Она поужинала вяленым мясом и сыром, которые нашла в кладовой. Но ей приходилось есть через силу, от волнения кусок в горло не лез.
Люси убеждала себя, что прошел всего один день. Нацу и Венди сильно обиделись, им нужно время, чтобы понять поступок людей и простить. Ладно, может быть не простить, но хотя бы понять.
Спала Люси плохо, ее сны были наполнены разноцветными крыльями, блестящей чешуей и белоснежными клыками. Проснулась она с криком от того, что увидела разверзшуюся прямо перед ней алую пасть. И еще несколько минут дрожала, не в силах забыть кошмар.
На сей раз, отправляясь на площадку жертвоприношения, Люси захватила с собой книгу, чтобы не мучиться от безделья.
Драконы не прилетели и в этот день. И на следующий.
Уверенность Люси дала трещину, ей впервые пришла в голову мысль, что она может больше никогда не увидеть Нацу и Венди. Вдруг они решили, что Люси была замешана в том нападении и считают ее предательницей? Как их найти и рассказать, что она — не при чем?
Драконы обитали в обширной горной цепи, которая разделяла южные королевства и северные земли. Когда Нацу нес Люси обратно в деревню, она, конечно, смотрела вниз, но сверху местность выглядит совсем иначе, чем, когда идешь по ней на своих двоих. Сможет ли она найти дорогу к логову Нацу? Вряд ли… Даже если и найдет, то просто не заберется по отвесным кручам.
Люси потихоньку охватывало отчаяние. До этого она и не подозревала, как сильно привязалась к драконам. Люси скучала по милой Венди, и даже немножко по Стингу и Роугу, чьих котов она так и не успела доделать. Но больше всех она скучала по Нацу. По его открытой бесхитростной улыбке. По его вопросам о самых обычных вещах. По его теплу. Как оказалось, она успела привыкнуть к тому, что рядом с ним всегда жарко. И каждую ночь замерзала под теплым одеялом, хотя наступило лето.
Люси хотела, чтобы драконы вернулись не только ради будущего человечества и прочих высоких материй. Она просто хотела их увидеть.
И вот на пятый день ожидания, когда Люси уже совсем отчаялась, в небе появился знакомый силуэт. Сперва Люси решила, что опять принимает за дракона птицу. Но по мере приближения летающего существа, она различила характерный контур перепончатых крыльев, а вскоре уже смогла хорошо рассмотреть дракона.
Вот только это был не Нацу, и даже не Венди.
Дракона с такой темно-фиолетовой чешуей Люси раньше никогда не видела. Она припомнила рассказы Нацу о своих соплеменниках. Остались только два дракона, с которыми Люси не была знакома. Так что либо в небе парил гордец Лаксас, либо…
Эрик, питающийся человечиной.
От последней мысли Люси продрал мороз, внутренности свернулись узлом.
Но даже если она увидела Лаксаса, с ним тоже не стоило встречаться.
Вскочив на ноги, Люси начала спускаться с холма, в спешке забыв книгу.
Люси направилась к лесу, собираясь спрятаться под сенью деревьев. Но дракон уже заметил ее. Пролетев низко над землей, он чуть-чуть не задел когтями ее макушку.
От ужаса ноги Люси подогнулись, она рухнула в траву, больно ударившись коленями и локтями. Кое-как встав, Люси побежала к лесу так быстро, как только могла. Стук сердца громом отдавался в ушах, воздух разрывал легкие, точно множество острых гвоздей, в боку кололо. Но лес был уже совсем рядом. Еще чуть-чуть. Немножко…
Дракон спикировал прямо перед Люси, когда она думала, что уже спасена. Он завис в паре метров над землей, махая крыльями. Поднятый им ветер отбросил Люси на спину. От удара у нее сперло дыхание, в глазах потемнело. Когда она пришла в себя, дракон парил в небе, точно над ней.
Возможно, ей только почудилась в оскале его белоснежных клыков ядовитая усмешка?