Сейчас он сидел, буравя взглядом ковер, и Люси напугало выражение его лица. Точно так же Нацу выглядел в тот день, когда ее избил Гажил. Сжатые зубы, на лбу — вздувшиеся вены, а черные глаза кажутся почти янтарными из-за пляшущего в глубине пламени ярости.
Присев на корточки рядом с Нацу, Люси успокаивающе погладила его по плечу.
— Что-то не так? Выглядишь рассерженным.
— Значит, люди на самом деле убивают других людей за золотые кругляшки? — тяжело проговорил Нацу. — Я-то был уверен, что ты все это выдумала, ну или здорово преувеличила, как бывало Гажил рассказывает, что поймал во-о-от такенного оленя, а на самом деле просто рыбу в реке ловил.
Его заявление, как это уже не раз бывало, поставило Люси в тупик.
— Разве драконы не убивают друг друга?
— Конечно, нет! — выпалил Нацу, сжимая кулаки так, что побелели костяшки пальцев.
— Но вы же постоянно деретесь и…
— Одно дело подраться и другое дело убить! Мы можем побить друг друга, даже покалечить, но убивать… да еще ради какого-то там золота… Даже говнюк Эрик не стал бы меня убивать в той драке.
Люси припомнила, как Нацу и Венди действительно рассуждали о том, что Эрик бы никого из них не убил. Хотя лично она не была так уверена. К тому же…
— А как же Акнология? — напомнила Люси.
— Он спятил, — отрубил Нацу. — Собственно, когда он начал убивать своих, все и поняли, что у него мозги потекли… Если бы не это, старшие никогда бы не стали биться с ним на смерть. Драконы. Никогда. Не убивают. Своих.
Он произнес последнюю фразу так, что каждое слово было отдельно, точно оплавленный огнем камень.
— А люди, выходит, убивают друг друга вот так запросто…
Комнату затопила вязкая тишина. Нацу, похоже, все еще никак не мог осознать жестокость людей, Люси в свою очередь поражалась строгому моральному принципу драконов. Она как раз привыкла считать именно их беспощадными, страшными существами. Едва ли не воплощением зла. Пусть теперь ее мнение поменялось, но в глубине души все еще жила старая вера в то, что люди — гуманнее и добрее драконов. Оказалось, в чем-то чешуйчатые ящеры гораздо, гораздо лучше людей.
Драконы никогда не убивают своих.
Зато люди убивают людей очень легко, походя и не задумываясь.
Что ж, теперь у Люси имелось, о чем поразмыслить и о чем рассказать другим. Но в данный момент важнее было поговорить с Нацу, который после услышанного вполне может решить, что все люди, кроме его новых друзей в деревне — убийцы.
— Как-то ты мне сказал, что драконы — разные. И люди тоже разные. Акнология был безумен. Разбойников тоже можно считать безумцами. Люди могут убить других людей, защищая свою жизнь или своих родных и друзей. Но те, кто убивает ради богатства или удовольствия — выродки, не заслуживающие звания людей. Да, таких немало. Но ведь людей в целом больше, чем драконов, поэтому у нас попадается больше сумасшедших.
Нацу слушал ее необычайно внимательно и даже кивал в тех местах, которые, видимо, казались ему особенно убедительными.
— Ясно. — Он резко встал и расправил плечи. — Разбойники — как Акнология, значит, я поступлю с ними также. Убью всех.
От стальной решимости в его голосе Люси стало не по себе, но она разделяла его ненависть к бандитам с большой дороги, которые грабят караваны.
А проклятый герцог Эвару покровительствует убийцам…
Но именно потому, что в деле был замешан герцог, не стоило пороть горячку.
Люси постаралась успокоить Нацу, с трудом, но ей это удалось. Она прибегла к испытанному средству: отвлекла Нацу едой. Они отправились на кухню, и Люси убила два часа на приготовление сливочного торта с клубникой. Несмотря на постоянную практику и помощь кулинарных книг, готовка пока давалась Люси с переменным успехом: иногда получалось вполне съедобно, а иногда — ужасно. Благо, драконы были не привередливыми и радостно поглощали все, что угодно, от подгоревших овощей до недопеченных лепешек.
Пока Нацу пребывал в благостном настроении после обильной трапезы, Люси повела его в деревню. Она собиралась посоветоваться с Макаровым, но пока не рисковала оставлять Нацу дома одного. С него станется разбить одно из окон или порвать книги в библиотеке. Или того хуже — поджечь весь особняк.
Макаров, на счастье Люси, оказался дома. Он внимательно выслушал ее рассказ о предложении купца Боба, несколько минут обдумывал все, попыхивая трубкой, потом сказал, что стоит согласиться.
Герцога Эвару давно следовало приструнить. Он драл с крестьян на своих землях непомерную арендную плату, пытался всячески прижимать жителей городов. И Макаров тоже слышал тихие перешептывания о том, что герцог содержит банду разбойников.
Король далеко, в столице, на него надеяться бесполезно. Идти против герцога сами жители его провинции не могли — это было равносильно мятежу, и уж тогда-то королевские войска точно вмешаются.
Зато дракон — существо, неподвластное ни королям, ни герцогам. С него и спросу никакого.
— Но мы ведь ожидаем через несколько недель прибытия королевского чиновника, — резонно заметила Люси. — Стоит ли перед переговорами с королем о мире с драконами устраивать акцию по уничтожению разбойников? Не ожесточит ли это короля?
Макаров фыркнул.
— Его гораздо больше ожесточит воспоминание о том, что каждый месяц его страна приносила дракону человеческую жертву. А разбойники получат по заслугам. Король Нацу только благодарить за это будет.
— Но герцог может поднять крик…
— Если бы против бандитов выступили войска купеческой гильдии, он бы действительно мог поднять хай, как-нибудь изловчиться и представить все так, будто напали на его верных людей, никак не замешанных в грязных делах. Но вот против дракона он не пойдет, особенно если не узнает, что нападение на разбойников заказано купцами, а не произошло случайно.
Нацу до этого как будто бы не слушал их разговор, со скучающим видом хлопая мух, ползающих по столу, но в этот момент вдруг подал голос:
— Этот ваш герцог-шмерцог ничего не узнает. Ему некому будет рассказать.
Вечером Люси и Нацу зашли в гостиницу к Бобу, чтобы заключить контракт по всей форме. Тот, похоже, ожидал, что они согласятся, потому что пергамент с контрактом был уже написан. А возможно, Боб просто предусмотрительно готовился к любым ситуациям.
Люси сложно было представить, какую сумму вознаграждения стоит назвать, но она прикинула, что лучше запросить побольше — все-таки уничтожение целой банды разбойников это тебе не лечение ревматизма. Боб даже бровью не повел, когда она назвала гонорар в десять тысяч золотых, что лишний раз доказывало, как ему необходимо избавиться от бандитов. Когда все формальности были улажены, Люси подписала договор в качестве представителя драконов (мысленно невольно погордившись таким положением), Нацу вместо подписи поставил отпечаток большого пальца.
Они договорились с Бобом, что отправятся в лес, где предположительно обосновались разбойники, из ближайшего к нему города. Боб выдал им грамоту с печатью, по которой все члены купеческой гильдии провинции были обязаны оказывать «госпоже Люси Хартфилии и господину Нацу» всяческое содействие.
— Осталось только обсудить еще один момент, — заговорила Люси уже после подписания договора. Она бы подняла эту тему раньше, но банально упустила из виду.
— Как мы докажем вам, что действительно уничтожили разбойников?
Боб хмыкнул.
— Вы из тех людей, которым можно верить на слово.
Люси затруднялась решить, как это воспринимать: как похвалу или завуалированную насмешку.
— Да мы просто притащим голову главаря шайки, — невозмутимо заявил Нацу.
— Лучше найдите в их логове какие-нибудь украденные драгоценности, такого доказательства будет достаточно, — вкрадчиво предложил Боб.
На том и порешили.
Вернувшись домой, Люси и Нацу застали там пришедшую от пациента Венди и все ей рассказали. Как и ожидалось, она тоже думала, что люди не убивают друг друга на самом деле, и расстроилась, узнав правду, пусть и не пришла в такое бешенство, как Нацу. Но Венди поддерживала его в желании стереть с лица земли тех, кто уничтожает себе подобных ради наживы. Однако она не любила драки и не рвалась идти вместе с Нацу на выполнение «работы». Люси была этому даже рада. Мало ли что их ждет в логове разбойников. Лучше, по крайней мере, Венди этого не видеть.