— Давай я отнесу тебя и эти тупые сундуки в город, — то и дело предлагал он.
— А лошадь и телегу ты тоже понесешь? — осведомлялась Люси.
— Конягу с этой мерзкой вызывающей тошноту штукой можно и тут оставить. Все равно от них одни проблемы…
— Нет, мы обязаны вернуть все купцам в целости и сохранности.
— Тогда езжай быстрее!
— Не могу. Я не настолько хорошо управляю лошадью, чтобы рисковать и пускать ее в галоп.
Так они припирались почти до самого городка. На самом деле Люси уже начинала клевать носом, и только спор с Нацу помог ей не уснуть. В конце концов, Нацу поймал в траве то ли ящерицу, то ли мелкую зверюшку, и будто специально особо громко чавкал всю оставшуюся дорогу.
Когда телега остановилась у здания купеческой гильдии, Люси едва не валилась с козел. На счастье оба суетливых купца ночевали прямо здесь, на втором этаже, и открыли довольно быстро — не удивительно, если учесть, как Нацу лупил в дверь. Он, наверное, перебудил всю улицу. По крайней мере, в парочке окон замелькали огоньки свечей, издалека донеслось требование прекратить шуметь, пересыпаемое нецензурной бранью.
Открывший дверь заспанный купец чуть из кружевной ночной сорочки не выпрыгнул, увидев на пороге Нацу и Люси. А уж когда в комнату были перетащены все сундуки, и в свете лампы засверкали драгоценности и золото, оба купца впали в прострацию на несколько минут. К жизни их вернуло громогласное требование Нацу нести еду да побыстрее. Люси в кои-то веки не собиралась его сдерживать, ей самой очень хотелось есть. Объяснения можно было отложить и на утро.
Охая, ахая и причитая, купцы притащили целую гору еды, которой бы даже Нацу хватило на несколько дней: палки копченой колбасы, пироги, головки сыра. Была даже одна тыква. Нацу с неистовством медведя, только что вышедшего из спячки, набросился на это пиршество. Когда наевшаяся Люси уходила в спальню, которую ей любезно уступил один из купцов, Нацу еще самозабвенно насыщался.
Люси провалилась в сон, едва голова коснулась подушки, а может даже и раньше. Она смутно помнила, как сняла платье и залезла под одеяло… и вот уже ее бесцеремонно трясут за плечо.
— Пошли вы все, — проворчала Люси, отмахиваясь точно от мошкары от того премерзкого человека, который осмелился потревожить ее сон.
— Вставай, Люси, или я перебью этих придурков! Они меня достали!
Ну, кто еще мог ее так бесцеремонно будить? Конечно, Нацу! Чтоб его демоны тьмы забрали!
Сев на кровати, Люси протерла глаза и волком посмотрела на стоящего рядом с кроватью Нацу. На него ее мрачный взгляд не произвел ровным счетом никакого впечатления.
— Давай уже валить отсюда, — пробурчал он. — Иначе я точно убью эту парочку… и съем!
Только теперь до Люси полностью дошел смысл его слов. Она поспешно вскочила с постели, едва не стукнувшись с Нацу лбами.
— Что стряслось? Ты никого не покалечил? О боги, только не говори, что кто-то опять что-то плохое сказал о драконах, и ты начал махать кулаками!
— Еще немного и начну… Они же меня до смерти заболтают!
— Э? — Люси, ожидавшая услышать нечто другое, оторопела.
— Два долбоеба там внизу! — Нацу топнул по полу так, что доски опасно затрещали. — Как я проснулся, ходят за мной по пятам и бла-бла-бла! «Господин дракон, какой у вас размах крыльев?» «Господин дракон, какова температура выдыхаемого вами пламени?» «Давайте мы померим!» «А длина хвоста?»
Нацу схватился за голову.
— Сначала было весело, но потом они меня достали! И ведь их нельзя бить, ничего плохого они не говорят. Гр-р-р!
Не в силах больше сдерживаться, Люси согнулась пополам в приступе смеха.
— Хвала богам, я отомщена! Ты все время заваливал меня кучей вопросов, теперь почувствуй на своей шкуре чужое неудержимое любопытство.
Нахохлившись, точно мокрый воробушек, Нацу недовольно запыхтел.
Люси подивилось, как у парочки купцов, которые показались ей запуганными, хватило смелости доставать дракона расспросами. Видимо, Нацу не показался им опасным.
Быстро натянув платье и сполоснув лицо холодной водой из умывальника, Люси вместе с Нацу спустилась на первый этаж, где располагалась контора. Купцы сидели возле сундуков, проводя ревизию добра. Появление Люси они встретили горой вопросов, но она отказалась отвечать, сославшись на то, что нужно быстрее отправляться к главе гильдии. Она добилась того, чтобы ей выдали скрепленный печатью документ, где бы говорилось о том, что отделение гильдии в Ирисе получило сундуки с добром.
Затем, к вящей радости Нацу, они смогли покинуть чрезмерно любопытных хозяев.
Ориентируясь по карте, Люси направляла Нацу к Рододендрону. Как и раньше, они приземлились подальше от города, чтобы не сеять панику.
В отличие от маленького Ириса Рододендрон окружала высокая стена, стража у главных ворот провожала Люси и Нацу подозрительными взглядами.
Зато прячущийся за стеной город стоило повидать. Люси бывала здесь всего один раз в детстве и не могла похвастаться подробными воспоминаниями, так что теперь вместе с Нацу смотрела на Рододендрон как в первый раз.
Улицы заполняла пестрая толпа. Резные окна домов украшали цветы, оправдывая пышное название города. Мостовые на главных улицах были выложены разноцветной плиткой, складывавшейся в бутоны роз и виноградные лозы.
На центральной площади у фонтана в виде русалки с кувшином, из которого лился поток воды, выступал кукольный театр. Нацу застыл у маленькой палатки, с восторгом наблюдая, как пляшут на нитках марионетки. Он оказался самым благодарным из зрителей, громко хохотал и всячески выражал восторг. А когда понял, что артисты собирают за представление деньги, упросил Люси кинуть им серебряную монету.
Нацу вообще очень понравился большой, шумный город, и ради него Люси решила некоторое время просто побродить по улицам, любуясь особняками богачей, храмами и статуями королей и полководцев. Нацу смотрел на все круглыми, сияющими глазами, часто подмечая что-то такое, на что Люси не обратила бы внимания. Она невольно заражались его восторгом, начиная смотреть на привычные вещи по-иному и радоваться мелочам, вроде забавной мордочки на чугунной ограде или необычному цветку.
Но вот пришло время браться за дело.
Узнать у прохожих дорогу к купеческой гильдии не составило труда. Она располагалась в трехэтажном здании, отделанном белым мрамором, со статуями львов у входа.
Высокомерный лакей в алой ливрее наотрез отказался пускать внутрь «всяких оборванцев». Люси смогла кое-как успокоить Нацу, хотя если бы он точно понимал значения слова «оборванцы», лакей бы легко не отделался.
Люси порадовалась, что додумалась обзавестись бумагой из Ириса. Она вручила ее лакею вместе с ранее полученным от Боба документом. Всего через несколько минут лакей вернулся, совершено преобразившись: с глубоким поклоном отворил перед Нацу и Люси дверь, почтительно проводил их по широкой лестнице в кабинет Боба.
— Не ожидал, что вы так быстро все сделаете, — с тенью удивления проговорил тот после обмена приветствиями.
— Да что там делать-то? — Нацу пренебрежительно пожал плечами. — Легче-легкого.
Люси достала из поясного мешка драгоценности и молча положила на стол перед Бобом. Тот мгновенно изменился в лице, дрожащими пальцами провел по изумрудам в ожерелье.
— Я подарил его Карен на совершеннолетие, — тихо обронил он и добавил с металлом в голосе:
— Из тех тварей кто-то выжил?
Люси уже открыла рот, чтобы заговорить, но Нацу перебил ее.
— Из тех, кто попались мне, никто, — тяжело произнес он.
Вздохнув, Боб откинулся на спинку кресла и с минуту сидел, прикрыв глаза. Видимо, осознавал, что его любимая ученица, бывшая ему, как дочь, отомщена. Затем он заговорил деловым тоном, прося рассказать об уничтожении банды. К удивлению Люси, Нацу опять взял слово и кратко изложил, как было дело, без лишнего хвастовства и подробностей.
Боб кивал, а, когда Нацу закончил, молча вытащил из ящика стола мешочек и подтолкнул его к Люси.