Не могло возникнуть никаких сомнений, что он выполнит угрозу без колебаний.
Поняв, что проиграл, и пытаться устроить последнюю подлость глупо и опасно, Драмбальт процедил:
— Десять капель.
Люси уже не могла двигаться сама, поэтому Венди мягко приподняла ее голову, а Нацу налил в ее полуоткрытый рот противоядие, точно отмерив десять капель. С трудом сглотнув, Люси ощутила невыразимое блаженство от того, как по горящему горлу стекает прохладная жидкость. В животе будто взорвался ледяной гейзер.
— Действует, — проговорила Венди, продолжая держать над Люси светящиеся руки.
Взглянувшей краем газа на Драмбальта Люси почудилось на его лице облегчение, но затем она уже не могла ничего рассмотреть, потому что обзор ей заслонила спина Нацу.
Он опять схватил Драмбальта, который после поражения даже не делал попыток к сопротивлению, занес над ним пылающую огнем руку.
— Не убивай его! — выкрикнула Венди.
Нацу обернулся к ней, чуть отклонившись, и Люси поразилась одинаковому ошарашенному выражению, которое появилось и на его лице, и на бледном лице Драмбальта.
— Какого хрена?! Он пытался убить Люси! Я буду медленно поджаривать его, пока он не сдохнет!
— Пожалуйста, не надо. — В голосе Венди смешались мольба и боль, которую, казалось, можно было ощутить физически. — Пощади его… Ради меня…
Нацу покосился на Люси, явно ожидая ее решения. Верно, ведь покушались на ее жизнь, значит, ей выносить приговор. Но, пусть отец и часто называл Люси благородной дурой, сейчас она не была готова проявить благородство. Мысль о том, что ее использовали для шантажа драконов и что сделал это не какой-то монстр, а обычный человек… Более того, человек, которому она начала доверять… Хотя эффект от яда уже прошел, Люси продолжало трясти от пережитого потрясения. Очень хотелось крикнуть Нацу: «Убей его! Убей!». Но, посмотрев на искаженное страданием лицо Венди, Люси не смогла произнести смертный приговор, вместо этого обронив:
— Сделай, как она просит.
Пепельно-бледный Драмбальт приоткрыл губы, будто собирался что-то сказать, но Нацу тяжело обронил:
— Я не могу его просто так отпустить.
Сдавленно охнув, Венди прыгнула к нему через стол, но не успела. Нацу уже прижал раскаленный добела палец к предплечью Драмбальта. Ткань была прожжена мгновенно, запахло горелым мясом.
Драмбальт сжал зубы так, что на челюсти вздулись вены, но не издал ни звука. Видимо, его намеки на пережитые в плену пытки не были пустым хвастовством. Когда Нацу убрал руку от его предплечья и отпустил ворот камзола, Драмбальт мешком рухнул на стул. На его коже слегка дымился багровый круг ожога.
— Это чтобы ты не забывал.
Люси никогда раньше не слышала у Нацу такого голоса, и, пусть понимала, что его гнев направлен не на нее, все равно ощутила прилив леденящего ужаса.
— Если ты или твой сраный король еще раз тронете Люси, а также любого, кто мне дорог, я вас всех уничтожу. Запомни. Пока мы, драконы, не хотим враждовать с людьми, но можем и передумать… А теперь вали отсюда, и чтоб я твою поганую рожу больше не видел!
Медленно поднявшись, Драмбальт поплелся к выходу. Венди провождала его взглядом и, даже когда он скрылся в коридоре, продолжала смотреть, будто все еще видела его образ.
Люси трясло, как в лихорадке. Она сжала руками виски, казалось, голова разорвется, не в силах вместить осознание произошедшего. Как король мог быть настолько глуп, что отдал приказ убить драконов? Нет, это она сама была глупой, не предугадав, что засевшие в столице власть имущие интриганы попытаются придумать какой-то мерзкий план по уничтожению драконов. И сама она стала их оружием… Ужас, какой ужас. Так скверно Люси, пожалуй, было только в тот жуткий день, когда Нацу унес ее с жертвенного холма.
На какое-то время она перестала замечать окружающее, кажется, у нее началась истерика. По щекам текли слезы, которые никак не получалось остановить, горло душили рыдания.
В себя Люси пришла, ощутив, что касается щекой чего-то твердого и гладкого. Ее, словно уютным коконом, окутало теплом. Люси не сразу поняла, что это Нацу обнял ее, крепко, но бережно прижимая к груди. Исходящая от него почти осязаемая аура уверенности и силы успокоила Люси гораздо лучше любых увещеваний или лечебных трав. Теснее прижавшись к Нацу, она постаралась отпустить все мысли и просто наслаждаться его присутствием. Так хорошо. Впервые она обратила внимание, что собственный аромат Нацу — смесь мускуса и запаха костра. Это тоже успокаивало. Люси словно сидела в грозовую ночь у камина в уютном доме: какая бы буря ни бушевала снаружи, она знала, что с ней ничего не случится.
— Не плачь, Люси, — удивительно мягко произнес Нацу. — Почему-то не могу видеть, как ты плачешь… Так отвратно на душе сразу становится…
Чуть отстранившись, Люси вскинула голову, чтобы заглянуть Нацу в лицо.
— Все… нормально… я уже… не плачу…
Она шумно шмыгнула носом. Слезы все еще текли, видимо, теперь уже от облегчения.
Склонившись к Люси, Нацу быстро слизнул соленую влагу с одной ее щеки, затем с другой. От прикосновений его шершавого языка, Люси вздрогнула. Припомнился тот день в его логове, когда он впервые видел ее слезы. Сколько воды с тех пор утекло. Как все изменилось.
Тогда Нацу слизнул слезы Люси из простого любопытства, но теперь она ощущала в его прикосновениях заботу.
— Вот так. Я не дам тебе плакать, — довольно заявил Нацу и широко улыбнулся, как будто ничего страшного и не случилось.
Люси очень постаралась улыбнуться в ответ, но у нее не вышло.
— Все еще грустишь. — Нацу тут же сник. — Ну, хочешь я догоню того ублюдка, оторву ему голову и притащу тебе?
— Не надо, толку мне с его головы… Да и Венди расстроится.
Только теперь Люси заметила, что в столовой они с Нацу остались вдвоем.
— А где Венди? — Люси завертела головой.
Выпустив ее из объятий, Нацу озадачено сказал:
— Надо же, даже не заметил, как она ушла.
«Наверняка забилась в какой-нибудь уголок и плачет, — подумала Люси. — Хотя драконы ведь не могут плакать…»
Словно в ответ на ее мысли откуда-то донесся слабый, едва различимый то ли стон, то ли вой. Нацу, чей слух был в разы чувствительнее, чем у Люси, напрягся, а затем бросился прочь.
Люси поспешила за ним, но куда ей было угнаться за драконом? Она только видела, как розовая шевелюра Нацу мелькнула в проеме входной двери. Похоже, он выбежал в сад.
Остановившись на крыльце, чтобы отдышаться, Люси снова услышала тот странный звук — теперь гораздо отчетливее. Пожалуй, больше всего он походил на жалобное поскуливание щенка, от него щемило сердце, и комок подкатывал к горлу.
Идя на звук, Люси вскоре увидела Венди. Она сидела за густыми кустами шиповника в дальнем конце сада. Именно она издавала это поскуливание, напоминающее горькие рыдания. Люси припомнила: Нацу рассказывал о том, что так драконы выражают скорбь.
Рядом с Венди устроился на корточках Нацу, беспомощно похлопывая ее по плечу.
— Дерьмо я точно Драмбу голову оторву!
— Ей от этого лучше не станет, — поспешно произнесла Люси.
Присев по другую сторону от Венди, она положила ладонь ей на плечо и мягко спросила:
— Он тебе сильно нравится?
Венди низко опустила голову, так что тяжелые пряди ее волос цвета индиго закрыли лицо.
— Не знаю… Ты много говорила о любви, я не все понимала и сейчас не понимаю… Но он так отличался от драконов. Спокойный, сдержанный, с ним было интересно разговаривать…
Да уж, Люси представляла, что в сравнении с буйными парнями-драконами, среди которых росла Венди, Драмбальт казался ей привлекательным своей вежливой почтительностью и рассудительным поведением.
— Я думала… Мне казалось…
Венди сглотнула.
— Казалось, что я ему тоже нравлюсь, а он…
Запрокинув голову, Венди снова издала душераздирающий вой раненного зверя.
Нацу в бешенстве вскочил, вызывая на кулаках огонь.