— Почему ты это делаешь? — поинтересовался Катеб.
Виктория насупилась.
— Юсра не предупредила о таком вопросе.
— Я спрашиваю, зачем тебе это? Ты же сказала, что не знаешь Фуада. Тебе с этого какая радость?
Она вздохнула.
— Мне его жаль. Он потерял отца, когда был еще маленьким. Его, можно сказать, бросили на произвол судьбы. Ты ведь изменишь этот закон, да? Теперь-то ты видишь, что происходит, когда обществу наплевать на детей?
Катеб едва сдержал улыбку.
— Да, я что-нибудь предприму.
— Хорошо. Мне кажется, Фуад не плохой. Он просто обижен на мир. В этом-то и вся разница. Я хочу дать ему шанс.
— Это единственная причина?
— Нет. Я знала, ты не желаешь ему смерти. И делаю это для тебя.
Люди начали перешептываться, но Катеб не обращал внимания ни на кого, кроме стоящей пред ним женщины. Любимой женщины.
Он и сам не понимал, почему не разглядел ее раньше. Может быть, для того, чтобы он все осознал, требовалось проделать определенные шаги… И, как Фуаду, она дала ему второй шанс.
— Если я подарю Фуаду жизнь, — сказал Катеб, — что ты дашь мне взамен?
Виктория уперла руки в боки.
— Ничего себе! Тебе что, сегодняшних подвигов недостаточно? Вообще-то, мистер, я рисковала ради вас жизнью. Я согласилась ради тебя умереть. Думаю, правильный вопрос: как ты меня за это отблагодаришь?
— Сначала разберемся с Фуадом, — ответил Катеб, посмотрев на мальчишку. — Ты принимаешь условия Виктории?
Фуад кивнул.
— Да, я внимаю ее мудрости, несмотря на то что она женщина.
Виктория закатила глаза.
— Утром ты отправишься в Баханию, — сообщил ему Катеб. — Через месяц я приеду, и мы поговорим о том, как идут дела. Фуад, тебе дают второй шанс. Используй его с умом.
Охранники увели его прочь.
— Теперь, когда с Фуадом все ясно… Короче, ты так и не ответил на мой вопрос.
Катеб улыбнулся.
— Я вождь пустыни, а ты всего лишь женщина. Ты должна выполнять мои пожелания, а не наоборот.
— Ну, если ты решил, что я не смогу заставить тебя краснеть на публике, то ты серьезно ошибаешься. — Виктория не сердилась. Он видел, как в ее глазах сверкали смешинки. Смешинки и кое-что еще, придававшее ему надежды…
— Итак, вот мои требования, — провозгласил он, пропустив мимо ушей ее угрозу. — Я хочу разделить с тобой остаток жизни. И чтобы мне принадлежали твое сердце, душа и тело. Я хочу от тебя детей, хочу твое будущее, хочу восхищаться твоей мудростью и наслаждаться твоим смехом. Я хочу тебя, Виктория МакКаллен.
Она снова вздохнула.
— Ой, так много, — прошептала она. — А почему я должна согласиться?
— Ты хочешь, чтобы я сказал это прямо здесь?
— Если ты стесняешься сказать это в присутствии своего народа, какой смысл что-либо говорить?
Катеб поднялся и подошел к ней. Обхватил лицо ладонями и посмотрел в ее глаза.
— Я люблю тебя! Я полюбил тебя с того первого дня, когда увидел, но пытался побороть это чувство. Я убеждал себя в том, что ты была недостойна. Потом я сказал себе, что тебе нельзя доверять. А затем доказывал себе, что ты пытаешься заманить меня в ловушку.
— Принц, похоже, вам пора перестать разговаривать с самим собой, — ответила Виктория, улыбаясь.
— Определенно. — Он погладил ее щечку. — Я предлагаю тебе все, что у меня есть и всего себя. Я буду любить тебя, пока не издам последний вздох. Для меня ты ярче солнца. Ты целый мир. Пожалуйста, останься со мной и выйди за меня замуж. Люби меня.
Она положила свои ладони ему на грудь.
— Ладно.
— И это все? Обычно ты более разговорчива.
— Не сегодня.
— Ты любишь меня?
— Я признавалась тебе в любви уже раз сорок.
— А я снова хочу это услышать.
— Ты слишком требовательный, — произнесла Виктория, рассмеявшись. — Я люблю тебя, Катеб.
Отовсюду послышались восторженные возгласы.
— Ты выйдешь за меня замуж? — спросил Катеб, пытаясь перекричать толпу.
— Да.
— Прекрасно. — Он наклонился и поцеловал ее. — Ты знаешь, что скоро станешь принцессой? Ты сможешь покупать себе столько обуви, сколько захочешь.
— О-о-о, это много обуви, — ответила Виктория, хохотнув.
Катеб улыбнулся.
— У нас большой дворец, девочка.
Эпилог
Виктория лежала на подушках напротив новогодней елки. Справа от нее ярко горел огонь в камине, отчего могло бы стать очень жарко, но потолочные вентиляторы охлаждали воздух. Катеб лежал рядом, обняв ее.