Рыжеволосая брезгливо сморщила носик:
— Где ты нашел такого вонючего раба, Джамал? Такие запахи просто оскорбительны для нашего обоняния. Ты совсем не думаешь о нас, капризно добавила она.
Шейх обвел взглядом своих наложниц:
— Мой новый раб — женщина. Она будет прислуживать, а также выполнять кое-какую работу по дому.
— Ты это называешь женщиной? — презрительно хмыкнула Лейла, бросив на Зару уничтожающий взгляд.
Оскорбленная, Зара уже готова была броситься на обидчицу, но Джамал с силой сжал ее плечо.
— Где Нафиса? — спросил он.
— Я здесь, мой господин. — Из соседней комнаты появилась рослая пожилая женщина и низко поклонилась ему. — Что тебе угодно? — Внезапно ее взор упал на Зару, и она нахмурилась. — Это женщина?
— О да, Нафиса, ты очень проницательна, — усмехнулся Джамал. — Султан подарил мне новую рабыню, и я очень надеюсь, что ты поможешь ей выглядеть соответственно ее полу.
— Рабыню, господин? — подкрашенные брови Нафисы взлетели вверх. — Так она всего лишь рабыня, и ты не хочешь от нее никаких особых услуг?
— Нафиса, Джамал сам знает, чего хочет, резко оборвала ее Амар. — Отведи ее в купальню, и объясни, что такое мыло, и не забудь проверить, нет ли у нее вшей.
— Нет ли у меня вшей?! — возмущенно вскричала Зара, вырываясь из рук шейха; тот и опомниться не успел, как она уже сбила его наложницу с ног и принялась потчевать ее ударами.
— Хватит! — рявкнул Джамал и мгновенно разнял дерущихся. — Еще одна склока, и обе пойдете на конюшню! Ты, Амар, не суй свой нос, куда тебя не просят, и не вздумай больше отвечать за меня. А ты, Зара, смири свой дикий нрав, и научись вести себя так, как должно рабыне.
— Но у меня нет вшей! — вскрикнула оскорбленная принцесса, тщетно пытаясь вырваться из железных рук шейха.
— Она сумасшедшая! — всхлипнула Амар, отползая подальше от опасной берберки. — Ее надо хорошенько выпороть, иначе из нее никогда не получится хорошей рабыни.
Джамал мысленно с этим согласился.
— Послушай, Зара, — собрав остатки терпения, сказал он. — Саха, Лейла и Амар — мои наложницы. Тебе предстоит прислуживать им здесь, в гареме, так что запомни следующее: нрав у Сахи вспыльчивый, под стать ее рыжим волосам; Лейла ласкова, как котенок, но берегись ее коготков; а Амар может стать твоим злейшим врагом, если ты вздумаешь ей перечить.
— Но почему от твоей новой рабыни так ужасно воняет? — с любопытством спросила Нафиса.
— Совсем забыл представить тебе Нафису, главную женщину в моем гареме, — с комичной серьезностью спохватился Джамал. — Познакомьтесь и постарайтесь не ссориться… Так вот, — продолжал он, обращаясь уже только к Нафисе, — от нее так пахнет, потому что она была рабыней на конюшне.
— На конюшне? — в ужасе всплеснула руками Саха.
— Должно быть, она очень провинилась перед тобой, мой господин, — не без ехидства эхом отозвалась Амар.
Морщинистое лицо Нафисы чуть смягчилось, что можно было истолковать как сочувствие.
— Пойдем со мной, Зара, — сказала она. Я помогу тебе избавиться от этих мерзких запахов.
Девушка молча последовала за ней, желая лишь одного — поскорее принять ванну.
Купальня была уже готова. Над ней поднимался пар, а в воздухе разливался пряный аромат солей и трав. Неглубокий бассейн занимал всю обширную комнату, смежную с главной залой гарема; стены ее были выложены квадратами белого мрамора и голубого лазурита.
Зара разделась и с наслаждением окунулась в горячую воду.
— Позволь мне выбросить твою одежду, Зара, — мягко обратилась к ней Нафиса. — Кстати, почему ты в мужском платье, да еще и синем?
— Я всегда так одеваюсь, — ответила принцесса и, спохватившись, пояснила: — Не по-мужски, конечно, но синий — традиционный цвет моего народа.
— Так ты берберка? О Аллах! Как же ты оказалась здесь, бедное дитя?
— Мой отец — кади Юсуф, повелитель берберов с Рифских гор. Я была в походе вместе с ним, когда шейх Джамал взял меня в плен.
— Кади взял тебя с собой, вместе с воинами? — изумилась Нафиса. — Но ведь ты женщина!
— У отца нет сыновей, — печально покачала головой Зара. — Я его единственный оставшийся в живых ребенок, и он воспитывал меня как мальчика.
— И заставлял участвовать в своих бандитских вылазках?
— Нет, не заставлял, я сама хотела всегда быть рядом с ним. И мы не считаем себя бандитами, Нафиса. Мы — свободные люди и хотим равноправия. Что же касается караванов султана, то да, мы нападаем на них, но виноват в этом сам Мулай Исмаил, обложивший нас непомерными налогами.