Вспомнив, что так и не избавился от груза рейдового рюкзака, Сергей начал быстро сбрасывать с плеч его лямки. Несколько секунд, и тот шлёпнулся на дно окопа.
— Кудинов, Гаврилюк — здесь! — Ефимов начал отдавать команды, ещё занимаясь РРом. — Баранов — за мной! — выстрелы со стороны противника почти стихли. Пулемётчикам всё же удалось прижать оставшуюся часть бандитов к земле. — Раненых на спину, остальных пинками сюда, — отданная команда прозвучала нарочито грубо, но по-другому уже было нельзя. И уже начав подниматься над бруствером, Ефимов оглянулся: — Аркадий, наблюдаешь, бьёшь только наверняка!
Кудинов согласно кивнул, а Ефимов хотел спросить, где винтовка и чей это автомат, но лишь махнул рукой, и рывком поднявшись над окопом, метнулся в сторону остающихся в лесу разведчиков. Баранов бежал следом.
Еще двигаясь к вражескому окопу с тыла, Ефимов рассчитывал в случае удачи первым делом оказать помощь упавшему у него на глазах Прищепе, но теперь, оказавшись подле лежащего за развернутой радиостанцией и бледного как смерть Каретникова, Сергей в первую очередь бросился к нему.
— Ищи Гришина! — рявкнул Ефимов на застывшего Баранова и, опустившись на колени, начал взваливать на плечи тихо стонущего радиста. С трудом приподнявшись, он исхитрился нагнуться, подхватить раздолбанную пулями радиостанцию и быстрым семенящим шагом пошёл, нет, скорее всё же побежал к освобождённым от противника окопам.
Сзади, сопя, тяжело топал сгибающийся под тяжестью радиста Гришина рядовой Баранов.
— Гаврилюк, перевязку! — Ефимов опустил в окоп Каретникова, быстро положил рядом свой ИПП, на него уже, спеша, кинул коробку с обезболивающим и, махнув рукой Баранову: — За мной! — ринулся за оставшимися бойцами. Кроме беспокойства за лежавшего где-то в кустах Александра, Сергея грызла отдельная боль и за находившегося неизвестно где командира роты.
— Прищепа где-то там, — сориентировав Баранова движением руки, Сергей взял правее и, низко пригнувшись, отправился на поиски неизвестно куда запропастившегося майора Фадеева.
Полковник Черных.
— Это подстава! — запыхавшийся Остапенко буквально закричал, вваливаясь в кабинет полковника Черных.
— Что? — ходивший по комнате полковник вздрогнул, как от удара бича, но его лицо осталось бесстрастным. — Откуда?
Остапенко устало рухнул в стоявшее у стены кресло.
— Новое сообщение от моего Веденского источника, — секундная пауза, чтобы сделать вдох. — Нужно срочно отзывать группы!
— Поздно, — угрюмо заключил Черных, — они уже ведут бой. — И тут же резко: — Вызывай вертолёты!
— Они не полетят, — уже успокаиваясь, возразил Остапенко, а что толку нервничать, если ты уже ничего не можешь изменить? — В горах поднимается туман.
— Вызывай, и пусть они попробуют у меня отказаться лететь! — и вдруг взглянув на осунувшееся лицо подполковника, бросил: — Сиди, я сам… — после чего подошёл к своему столу и поднял телефонную трубку.
Вадим лежал чуть в стороне от основной группы. Лежал, неудобно подвернув локоть и уронив голову на ствол снятого с предохранителя, но так и не сделавшего ни одного выстрела АКСа. Вся левая сторона груди, вся левая нога почернела от растёкшейся крови. Губы командира роты были крепко сжаты, а глаза оказались плотно закрыты. С места, где лежал майор, открывался вид на не слишком замаскированную базу, сразу же за которой виднелось русло ручья с крутыми, но не обрывистыми берегами. Сергей встал на одно колено и, тяжело вздохнув, взял командирскую радиостанцию. Затем накинул на шею ремень Фадеевского автомата, сжал зубы и, взвалив на себя ещё тёплое командирское тело, поспешил в обратную сторону. Что заставило Ефимова, уже идя с тяжёлой ношей, обернуться и посмотреть в сторону базы, неизвестно, но он всё же обернулся. А обернувшись и подняв взгляд, не удержался, чтобы не выматериться длинно и витиевато — со стороны ручья, вверх по склону быстро двигалась колонна боевиков. Наметившиеся уже было планы по уничтожению оставшегося противника рушились. Сергей понял, что добить сидящих в окопах боевиков до подхода свежего вражеского резерва он уже не успевает никаким образом. Расстояние до бандитов было никак не больше двухсот пятидесяти метров, и потому нужно было спешить. Ефимов побежал. Побежал, молясь, чтобы его не заметили прежде, чем он успеет скрыться в кустах. Но всё обошлось. По пути подхватив лежавшую на земле винтовку Кудинова, старший прапорщик благополучно добрался до теперь уже своих окопов и, положив тело убитого командира в стороне от раненых, принялся отдавать приказы.