— Нет, — поспешно заверила принцесса, — Я не заметила.
— Наверное, мне показалось, — сказал Джамал и в два глотка осушил пиалу. — Нет, все-таки чай какой-то странный…
Через минуту он уже крепко спал.
Выждав некоторое время, Зара осторожно встала с постели, подошла к ларцу, где хранились ключи от темницы ее отца, подняла крышку, взяла их, а взамен положила подаренный ей шейхом изумруд. Затем, неслышно ступая, она прокралась мимо спящего за дверью Хамета и вскоре оказалась в своей комнатке. Там девушка торопливо накинула поверх своего полупрозрачного одеяния длинную черную джеллабу и выскользнула во двор.
Природа благоприятствовала ее замыслам. Ночное небо было затянуто облаками, сквозь которые почти не проникал лунный свет, и все вокруг выглядело как-то не реально, словно плохо прорисованные декорации сказочного замка.
Во дворе Зара прильнула к стене и, пользуясь ее густой тенью, осторожно пошла вперед, к приземистому зданию хранилища, казавшемуся сейчас особенно мрачным и зловещим.
Несколько раз, заслышав шаги ночной стражи, она замирала, и ее бедное сердечко падало:
Если часовой поднимет тревогу, все пропало — ей грозит невольничий рынок, а отцу — суд султана.
Наконец, благополучно миновав все посты, девушка добралась до дверей темницы и, бесшумно отомкнув их, проникла внутрь.
— Отец! — негромко позвала она, и в ответ сразу раздался шорох соломы.
— Я здесь, Зара, — донесся приглушенный ответ, — но в этой темноте невозможно ничего разглядеть.
— Старайся не шуметь, сейчас я выпущу тебя.
— Как тебе удалось добыть ключи?
— Очень просто, — мрачно усмехнулась принцесса. — Я усыпила Джамала и украла их. Но давай поговорим об этом после. Нам надо спешить, постовой только что прошел мимо, и у нас всего несколько минут до его возвращения.
Она на ощупь нашла дверь камеры, щелкнул замок, и они крепко обнялись.
— Пойдем, отец, — поторопила его Зара. — у нас мало времени.
— А как же остальные?
О Аллах, она совсем забыла о них!
— Это слишком опасно! — Зара готова была кричать от отчаяния. — Мы не можем так рисковать!
— Я привел этих людей сюда и без них не уйду, — возразил Юсуф. — Где их содержат? — Здесь, в этой же темнице, только с другой стороны, но…
— Что «но»? У тебя нет ключа?
Как же ей хотелось солгать!
— Ключ не нужен, — упавшим голосом ответила она. — Дверь заперта на наружный засов… Но это безумие, отец!
— Веди меня туда и ничего не бойся, — отрезал Юсуф. — Это мои лучшие лазутчики, они умеют передвигаться совершенно бесшумно, ну а если уж нас заметят, то и отбиваться сподручней всемером, чем вдвоем!
Кади оказался прав: едва они сняли засов, пять теней выскользнули из тюремных дверей молча и так согласованно, словно знали заранее, что их освободят именно в этот день и час. Зара покачала головой в немом восхищении.
— Пусть они идут к задним воротам, — сказала она. — А мы с тобой последуем за ними.
Слава Аллаху, берберов не заставили сменить платье, и их синие одежды, казавшиеся теперь, среди ночи, черными, помогали им слиться с ночным мраком. Вскоре выяснилось, что им невероятно повезло: у них только отобрали оружие, но обыскивать не стали, и двоим удалось сохранить под своими джеллабами мотки веревок.
Прячась за стволами могучих фиговых деревьев, беглецы выждали, когда мимо пройдет стража, и бесшумно двинулись дальше. Задние ворота были, разумеется, заперты, но, по счастью, не охранялись. Составить живую пирамиду, перебросить веревки через стены и закрепить их было делом одной минуты.
— Хватайся за веревку, — шепнул Заре Юсуф, — я тебя подсажу.
Через мгновение оба они уже были по ту сторону стены. Теперь предстояло, пожалуй, самое трудное: пешком добраться до Гор, причем как можно быстрее, ведь если их побег скоро обнаружат, то непременно вышлют погоню.
И тут снова судьба пришла им на помощь. На краю ближайшей оливковой рощи возникло какое-то едва заметное движение. Берберы насторожились и уже готовы были к отчаянному броску вперед, навстречу неведомой опасности, когда из рощи в полосу лунного света выступила темная коренастая фигура и сделала традиционный приветственный жест.
Зара сразу же узнала этого человека и чуть не закричала от радости.
— Рашид, это ты? — бросилась она к нему.
Тот с улыбкой поклонился:
— Да, госпожа.
— Но откуда ты взялся? Как… как ты узнал?
— О, это было нетрудно. Когда ты попросила меня достать сонное зелье, я сразу понял, что настроена ты решительно. А раз так, подумал я, то тебе с отцом наверняка потребуется помощь. Возможности снова найти меня у тебя, скорее всего, не будет, а значит, придется думать самому. Я немного знаю Эдем. Бежать можно только ночью, это ясно. Пытаться штурмовать стену со стороны главных ворот не придет в голову и безумцу, следовательно, остаются только задние ворота. Я, конечно, не знал, когда именно вы решитесь на побег, но не сомневался, что ждать не придется. Так оно и случилось. Я с моими верблюдами караулю здесь всего третью ночь…
— Ты привел верблюдов?! — подойдя к ним, воскликнул Юсуф.
— Ну а как же! Чем еще я смог бы помочь вам? Они здесь, в роще…
— Слава Аллаху! — В глазах Зары стояли слезы благодарности. — Спасибо тебе, Рашид. я… я не знаю, как отплатить тебе…
— Да, друг мой, — с чувством подхватил Юсуф. — Мы в долгу перед тобой. Первый же караван, который мы захватим, будет целиком твоим.
— Это слишком щедрое вознаграждение, господин, — с улыбкой покачал головой Рашид. Но я был бы недостоин называться бербером, если бы согласился взять деньги за то, что считаю своим долгом. Кроме того, твоя дочь — отважная девушка, и ей, а не мне ты обязан своим спасением. А теперь поторопитесь, и да поможет вам Аллах!
Беглецы сели в седла, и вскоре Эдем остался далеко позади.
Джамал никак не мог выбраться из тяжелого, вязкого сна. Сознание мучительно медленно возвращалось к нему, но тело продолжало оставаться будто чужим, не подчиняясь своему хозяину. Что-то было явно не так… С огромным трудом он заставил себя открыть глаза. Комната, утратив свои привычные очертания, расплывалась вокруг него, а звуки доносились словно сквозь толстое ватное одеяло. Он не сразу почувствовал, а почувствовав осознал, что его трясет за плечо чья-то рука, и смутно знакомый голос настойчиво повторяет:
— Очнись, господин! О Аллах! Что с тобой, господин? Пожалуйста, очнись, приди в себя!
Зачем он им понадобился? Почему они не могут оставить его в покое? По какому праву его так нахально будят? Шейх грозно сдвинул брови и постарался сосредоточиться на нависшем над ним бледном пятне — лице своего мучителя. Оно постепенно обретало четкость, и наконец Джамал узнал его.
— Хамет? Почему ты здесь? Тебя давно не наказывали?
Но что случилось с его голосом? Он походил больше на невнятное хриплое блеяние!
— Слава Аллаху! — с облегчением вздохнул Хамет. — Постарайся встать, мой господин. Боюсь, тебе совсем не понравится то, что я должен сказать.
— Воды, — потребовал Джамал, с трудом приподнимаясь на локте.
Хамет помог ему сесть и поднес к его губам кубок с водой.
— Что случилось? Я заболел?
— Я уже послал за твоим врачом, он будет с минуты на минуту. А пока выслушай меня, я принес тебе плохие вести.
— Плохие?.. Почему плохие? — тупо осведомился шейх. Слова Хамета, вроде бы понятные каждое в отдельности, никак не складывались воедино.
Прежде чем евнух успел ответить, дверь отворилась, и в спальню вошел приземистый бородатый человек в длинных черных одеждах с большим капюшоном.
— Я все объясню позже, — сказал Хамет и уступил место у постели шейха этому человеку. Давид Бен-Израэль был личным врачом Джамала с самого его рождения. Теперь он редко появлялся в Эдеме, поскольку молодой шейх не жаловался на здоровье.
— Ты чувствуешь себя больным, мой господин? — спросил он, опытной рукой раздвигая веки Джамала, чтобы изучить зрачки.