— И в чём его прегрешения? — спросил Игорь.
— Похищения людей, — отставив недопитый бокал, принялся перечислять Андрей, при этом загибая пальцы, — сбыт фальшивых драгоценностей, организация незаконных покерных турниров. Когда-то у господина Смирнова была сеть казино. После их закрытия, под именем Алл Фа он приобрёл яхту, если быть точнее, то большой корабль и стал на нём проводить покерные турниры.
— Почему он до сих пор на свободе? — не понял Игорь. — Как говорил Глеб Жеглов, вор должен сидеть в тюрьме.
— На Алла Фа ничего никогда не было, — покачал головой Андрей. — Как, впрочем, и на Эдуарда Смирнова.
— Смирнов, — протянул Игорь. — Интересно, а к моим знакомым этот Смирнов имеет какое-то отношение? Или они просто однофамильцы?
— Во всяком случае, думаю, не родственники, — улыбнулся Андрей, — но для тебя разузнаю всю их родословную до греческих календ.
Вино закончилось. Они заказали по чашке кофе, а потом вызвали такси.
— К тебе или ко мне? — поинтересовался Андрей.
Надо было ещё кое-что обсудить, а в кафе этого делать не станешь.
— К тебе, — кивнул Игорь. — Ко мне нельзя. У меня гость, — почему-то добавил он шёпотом.
Андрей не стал расспрашивать о госте — придёт время, сам расскажет.
— Этот твой гость вляпался в историю с Олимпиадой? — только спросил он на всякий случай.
— Он, — обречённо кивнул Игорь…
***
Домой Игорь вернулся под утро. С видом обиженной добродетели прошёл в квартиру — и Никита ему выскажет, что думает о нём, но это во вторую очередь, и вот матушка — в первую. Достанется от неё по полной — он же телефон выключил, чтобы не отвлекали звонками от общения с Андреем.
Единственное, в чём он был спокоен, что Инесса Георгиевна не станет названивать по больницам и моргам, пока не поговорит с его другом. А у того тоже был выключен телефон по той же самой причине, чтобы не беспокоили, пока он беседовал с Игорем…
Тишина. Ему навстречу никто не вышел, никто не встретил, никто не отчитал.
Игорь прокрался на кухню, включил свет и, ничего не понимая, замер на пороге. Он даже обиделся — похоже, никто не переживал по поводу его ночного отсутствия: на столе початая бутылка французского коньяка, впрочем, коньяк и должен быть только французским, два бокала, пепельница с несколькими окурками, один из которых женский, то есть со следами губной помады. Игорь чуть не задохнулся от гнева — его матушка не только разрешила курить в квартире постороннему человеку, но и сама позволила себе сигаретку. Но больше всего Игоря поразили карты. Неужели Никита с Инессой Георгиевной в дурачка перекидывались, дожидаясь его?
Ничего, он утром со всем разберётся. Выпытает, чем так поразил его друг его мать, что та позволила курить в квартире.
— Вернулся? — услышал Игорь тихий голос за своей спиной.
Он резко обернулся и уставился на Никиту, на этот раз тот хотя бы был в трусах — совершенно не слышал, как к нему он подкрался.
— Не пугай людей, — попросил Игорь, притворно хватаясь за грудь.
— Я не пугаю, — пожал плечами Никита. — Я просто хожу очень тихо. У меня хорошая память и слух, запоминаю, как в квартире пройти так, чтобы никто не слышал. Привычка.
— Мне бы так, — вздохнул Игорь.
— Немного тренировки и будет получаться, — ответил Никита. — Рыскал, наверное, по моему делу? — спросил он. — Удалось что-нибудь узнать?
— Удалось, — бодро кивнул Игорь, а потом жалобно попросил: — Давай утром. У меня просто такая куча вопросов к тебе, боюсь, проговорим долго, и я не высплюсь.
— Хорошо, — согласился Никита. — Во сколько тебя разбудить? Ты же понимаешь, что я теперь не усну?
— Ладно, — ехидно прищурился Игорь, — Я произнесу несколько слов, а ты подумай, что мне недорассказал. Итак, владелец клубов «Шейх», и того, и нашего, некто Эдуард Смирнов…
Он внимательно посмотрел на Никиту, но тот никак не прореагировал на имя.
— Он же Алл Фа, — добавил затем как бы между делом.
— Вот как? — теперь Никита удивлённо крякнул. — Никогда бы не подумал. Я догадывался, что у такого человека не может быть такое простое имя.
— И девушку по имени Олимпиада с лестницы из клуба ни в один морг не привозили, — продолжил Игорь. — Андрей сказал. Но предупредил, что может ошибаться.
— Это как раз не удивительно, — хмыкнул Никита. — На лестнице было темно, погибшая лежала лицом в луже крови. Сам понимаешь, что я не стал её переворачивать, чтобы удостовериться, что это именно Липа. Что было общего у девушек? Фигура, платье, туфли, запах духов, очень сильный запах, чтобы запомнился. Я с Липой в машине провёл почти час — от неё исходил тонкий аромат. А на тело на лестнице словно вылили флакон духов. В непроветриваемом помещении, где она лежала, стоял такой духан, по-другому не скажешь, что беги. Больше добавить ничего. Повторяю, лица девушки, упавшей с лестницы, я не видел.