Роман отметил, что речь у парня абсолютно грамотная и правильная, и даже если он вставлял какие-то грубые словечки, то они к месту и не выглядели ругательствами. Вот, его осенило, парень говорит по-книжному. Либо хорошее образование получил, либо много читал, и отнюдь не бульварные романы.
Парень снова кивнул, соглашаясь с ним — Роман внимательно посмотрел на него, мол, я-то твои мысли читать не могу.
— И то, и другое, — произнёс парень. — И образование хорошее получил и читаю много. Так я продолжу?
Теперь Роман кивнул. Зачем произносить слова, если Василий и так знает, что он хотел ему сказать?
— Те, двое, стали цепляться ко мне ещё в баре. А когда охранник вышвырнул меня на улицу, то они к нему присоединилось в своём желании наподдать мне. Но мы тоже не лаптем щи хлебали. Хоть и не на улице воспитывался, но за себя постоять могу — я им врезал, но их все же трое было. Мне и досталось от них.
— А что они от тебя хотели? — опережая мысль, поинтересовался Роман.
— Костюмчик мой им понравился да карточка кредитная.
— А могу я на кредитку взглянуть?
— А почему нет? — Василий залез в карман пиджака и извлёк на свет кусок пластика.
Роман отметил про себя, карта как карта.
— И то верно, — согласился парень, протягивая её мужчине, оголяя тонкое запястье.
Роман тут же перехватил его руку и внимательно осмотрел её. Синяки и ссадины чуть выше кисти были свежими, не полученными в последней драке, а явно раньше.
Василий попытался вырвать свою руку из лап Романа, да где там. Он дёрнулся разок, другой, а потом, смирившись, позволил рассмотреть своё запястье повнимательнее.
— От наручников?
— От них, — кивнул парень.
Дверь в кабинет начальника убойного отдела Романа Соколовского с грохотом распахнулась, и на пороге в сопровождении нескольких мужчин возник Эдуард Смирнов собственной персоной.
— Василий, молчи, не произноси ни слова, — сразу распорядился он. — Адвокат уже в дороге скоро будет.
— В чём его обвиняют, господин Соколовский? — это уже он к Роману обратился абсолютно категоричным тоном, не терпящим никаких возражений и требующим немедленного ответа.
— Ни в чём, — спокойно произнёс Роман.
Плевать он хотел на невесть откуда появившегося господина Смирнова со всей его охраной и адвокатами вместе взятыми. Будут у него улики против него, засадит не задумываясь.
— Василий ваш племянник? — только и спросил.
— Да, Василий мой племянник и я не позволю…
— Можете забирать его и отваливать.
Роман сполз в кресле почти в горизонтальное положение и прикрыл глаза. До утра осталось всего несколько часов, домой тащиться смысла не было, покемарить до начала рабочего дня можно и здесь, сэкономив время на дорогу.
Из-под прикрытых век Роман наблюдал за дядей и племянником. Он не мог объяснить, в чём дело, но его полицейский нюх подсказывал, что здесь не все чисто. Он же видел, как Василий сжался в комок, приблизиышись к Эдуарду, дёрнулся, когда тот попытался его приласкать. Было что-то такое в его движении, словно кота против шерсти погладили, и тому руку захотелось куснуть, но побоялся, что рука эта ему тут же врежет промеж глаз. И приходилось коту уши прижимать, ожидая то ли удара, то ли, наоборот, ласки.
— Пойдём, дорогой, — Смирнов по-хозяйски положил руку парню на талию, а потом, пока никто не видел, как он считал, сместил её вниз на ягодицу, погладил и сжал, а потом легко шлёпнул, подталкивая к двери.
«Помоги мне», — вопль Василия совершенно чётко услышал Роман в своём мозгу, как будто тот прокричал в открытую.
И снова, прежде чем закрылась дверь ещё раз: «Помоги мне».
Ну вот, поспал, теперь ему эти синяки и ссадины на запястьях и просьба парня о помощи не дадут спать не только сейчас, но и потом не дадут, пока он не разгадает и эту загадку.
***