— А ты имел успех, — хихикнул Алик, когда Роман высаживал его из такси возле его дома.
— Проводить? — поинтересовался тот в ответ.
— Брось, я не настолько пьян, — произнёс Алик совершенно трезвым голосом, но тут же, картинно покачиваясь и вихляя бёдрами, направился в сторону своего подъезда.
— Обращайся! — крикнул он, прежде чем закрыть за собой дверь.
— Вот артист, — хмыкнул Савва, захлопывая дверцу машины за ушедшим агентом. — Домой?
— Домой, — кивнул Роман.
В отличие от Алика он чувствовал себя как-то не очень. То ли на самом деле перебрал с непривычки, то ли сказывался недосып.
***
Мадам Делайе окинула Никиту в ещё одном платье от Диора, на этот раз в вечернем.
— У нас поменялись планы? — спросила она, не скрывая раздражения в голосе.
— Нет, — ответил парень, улыбаясь накрашенными яркой помады губами.
«Как пить дать, от Диора», — хмыкнула про себя мадам Делайе.
— «Я поведу тебя к самому краю Вселенной, я подарю тебе эту звезду! Светом нетленным будет она озарять нам путь в бесконечность…!» — процитировал Никита, войдя в квартиру. — Правда, эта Вселенная называется всего лишь стриптиз-бар «Принцесса Мария-Амалия».
— Дорогое заведение, — поцокала языком и покачала головой мадам Делайе.
— Для понравившейся мне женщины, чтобы настроить её на нужный лад, ничего не жалко, — снова улыбнулся Никита. — Но вот внешний антураж пришлось пока оставить. В джинсах я бы смотрелся там белой вороной. А в платье на меня никто и внимания не обратит.
— Обратит, — поджала губы мадам Делайе. — А главное, оценят, сколько стоит твой наряд.
— Так то ж платье, а не меня, — совершенно искренне рассмеялся Никита...
Мадам Делайе сдержанно улыбнулась — она готова оценить парня в мужском наряде, а ещё лучше так вообще обнажённым. Но она умеет ждать.
— Мне придётся переодеться, — добавила мадам Делайе, — чтобы не выглядеть рядом с вами бедной родственницей.
Она вернулась небыстро, оставив своего гостя в той же комнате, где их принимала утром. Никита сразу оценил, что у понравившейся ему женщины есть вкус и чувство меры — теперь рядом с ним она выглядела богатой старшей подругой, которая привела молоденькую на шоу, чтобы та поняла, как должен выглядеть настоящий мужчина.
— Как мне вас называть? — спросила мадам Делайе. — Ко мне можно обращаться по имени. Елена.
— Прекрасная, — добавил Никита благоговейно. — Меня можно называть Ника, Никита. Только, пожалуйста, не Ник…
К бару их привезли Савва с Игорем.
Выходя перед массивной кованой дверью под старину, Никита посоветовал последнему, чтобы не слышала его спутница:
— Шёл бы ты спать. Не хочу снова очутиться в кювете.
Игорь кивнул. Он и сам уже давно понял, что невыспавшийся опасен не только для себя, но и для окружающих.
— Меня есть кому подстраховать, — заверил его Никита, захлопывая дверцу.
Он толкнул дверь, но та не поддалась — пришлось приложить усилия, чтобы распахнуть её перед Еленой. Никита даже хмыкнул — на входе дам встречать просто обязан метрдотель. Но сейчас его почему-то не оказалось. Впрочем, он мог отлучиться, например, в туалет. Так оно и оказалось — чуть не сбив их с ног, навстречу выскочил парень в средневековом наряде.
— А принцесса Мария-Амалия была француженкой, немкой или испанкой? — спросила Елена, обращаясь то ли к своей «спутнице», то ли к администратору, тоже облачённому в средневековый дворянский наряд.
Никита выбрал столик возле служебного входа.
— Ну вот, сцену почти не видно, — притворно надула губы Елена.
— А по-моему, просто отличное место, — улыбнулся Никита.
Конечно, он же не на сцену смотреть собирался. Что он обнажённых мужиков, пусть и накачанных, не видел? Самому предлагали не так давно на сцену выходить. Зато прекрасно просматривалась барная стойка от самого начала до конца с высокими стульями перед ней. Бармен, как и весь обслуживающий персонал, в средневековом костюме. Его стрижка с чёлкой набок понравилась Никите — в следующий раз обязательно так же пострижётся.
— Посоветовать что-нибудь? — перед их столиком возник официант с обнажённым торсом.
«А что, шоу уже началось?» — чуть непроизвольно не вырвалось у Никиты.
А Елена отодвинула в сторону меню — пусть Никита выбирает и заказывает, ему же платить, — и оценивающе уставилась на мужчину, почтительно склонившего голову и замершего возле неё в ожидании.