— На том и стоим, — улыбнулся Никита. — Только наоборот, подойдёт ли платье кроссовкам. Сейчас они основной элемент одежды.
Он тоже был доволен: девушки-продавщицы и консультант-парень даже не заподозрили в нём мужчину, а это уже хорошо, что ни говори. Значит, смело можно отправляться в бар «Принцесса Мария-Амалия» ещё раз и не беспокоиться, что кто-то не даст им с Игорем осмотреть лестницу, потому что обнаружит их нездоровый интерес к подсобным помещениям и запасным выходам.
— Вот скажи, — поинтересовался Игорь, — тебе не жалко денег, которые ты бездумно тратишь на дорогостоящие наряды и которые потом просто выбросишь?
— Нет, — ответил Никита. — Деньги — это всего лишь бумажки. Это раз. А, во-вторых, достались они мне не каторжным трудом… И, в-третьих, я трачу их на расследование, на установление истины. А на правду мне никаких денег не жалко. Поверь.
— Верю, — кивнул Игорь.
Он сам их такой же породы. Может, именно поэтом согласился помочь в расследовании этого странного дела.
— Дай я поведу, — попросил Никита. — Приятно прокатиться на такой тачке. А мы с ней сейчас, как две сестры — обе неотразимы. А моя грудь в рюшах просто шикарна.
Он уселся на водительское сиденье, не дожидаясь разрешения, и расправил платье на груди.
Ворча и чертыхаясь через слово, Игорь с пакетами забрался на заднее сиденье.
Выехав из «кармана», Никита прямо через двойную сплошную развернулся на другую сторону. А что, ведь нет ни одной машины? Не повезло — он тут же был остановлен гаишником, невесть откуда взявшимся.
— Приехали, — проворчал Игорь, на всякий случай сворачиваясь клубочком и зарываясь в пакеты.
Никита остановился на обочине, но выходить из Ауди не спешил, он только приоткрыл боковое стекло. Туда и просунул голову остановивший машину полицейский.
— Не пристегнулись, — только и сказал он хорошенькой девушке, сидевшей за рулём.
«Молоденький», — отметил про себя Никиту и тут же «включил» блондинку: не пристегнут, пересёк двойную сплошную, не имеет водительского удостоверения. Кстати, надо напомнить Савве, сколько он может ездить без прав. Сейчас огребёт по полной, если не получится охмурить человека в форме. И да, почему гайцы их тормознули? Савва обещал, что с такими номера могут хоть летать над дорогой.
Никита выразительно похлопал накладными ресницами, ещё раз расправил рюши платья на груди и с искренним возмущением произнёс:
— Ремень же чёрный…
— И что? — не понял его гаишник.
— А моё платье белое. Вы разве не видите?
Никита хотел немного нахамить, спросить, не дальтоник ли тот, но в последний момент передумал. А вдруг у гаишника полностью отсутствует чувство юмора?
— Они совершенно не гармонируют друг с другом — ремень и платье, — протянул Никита низким контральто. — Опять же рюши…
— А что рюши? — переспросил гаишник.
— Они же могут помяться… — чуть ли не прокричал Никита. — И как я буду выглядеть к концу поездки? Мне что, прикажете гардероб с собой возить? В этом я за рулём, а в этом на вечеринке.
Он не менее выразительно, как недавно хлопал ресницами, взглянул на золотые часики на своём запястье, всем свои видом показывая, что и так довольно долго уже торчит тут. А у него каждая минута расписана.
— Кончай балаган и отпускай машину…
Подошедший напарник буквально выдернул любопытного гаишника из окна.
— Я просто хотел посмотреть…
Никита не стал дожидаться ответа, что конкретно хотел увидеть страж порядка на дорогах, он сразу нажал на газ.
Игорь выбрался из-под пакетов, как только они отъехали на приличное расстояние от места их задержания и набрали скорость.
— Как я понимаю Андрея, — проговорил он, сдерживая рвущийся наружу хохот и икоту. — Нет, тебя надо сажать за руль все время.
— Это не я, — хохотнул Никита в ответ, — это номера на машине. Из-за них нас остановили. Спроси все же у Саввы, что нам подтянул его знакомый гаец…
К бару они подкатили примерно спустя час после его открытия. Игорь сразу же сбегал на задний двор, чтобы удостовериться, что дверь по-прежнему заперта, и им один путь на неё — через главный вход.
Скоро должна была начаться развлекательная программа, но свободные столики ещё оставались. Никита снова выбрал место у стойки бара и дверей, ведущих на кухню.
— Ничего же не видно, — попытался возмутиться Игорь, как вчера Елена, но едва уселся за стол, сразу понял, что лучше места и не придумать — они по очереди смогут исчезать и появляться, и никто не заметит их отсутствия.