— А разве он не главное? — переспросил Игорь.
— Нет, — покачала головой мадам Делайе. — Главное действующее лицо — «Голубой Виттельсбах». Трудно в это поверить, но так оно и есть. Вы и сами это поймёте, как только я начну свой рассказ.
Глава 26
Дружной компанией во главе с хозяйкой дома из-за стола Никита и Игорь переместились на диван и кресла, чтобы расслабленно послушать обещанную сказку.
— Начинайте, — приказал хозяин таверны, — духи не любят ждать.
Первым решил попробовать себя в качестве рассказчика студент-богослов. Но либо этот тощий человечишка был не очень старательным студентом, либо не учился на богослова — рассказывая свою сказку, он непрерывно спотыкался на каждом слове и заикался, как на экзамене.
Ветер грозно завыл в трубе. Студент испуганно замолчал, а потом вдруг зал наполнился жёлтым дымом, который повалил прямо из очага, затем внезапно погасли все до единой свечи в таверне, как по волшебству.
Когда с огромным трудом их удалось разжечь снова, то дым развеялся, остался только лёгкий запах гари, но вот студента нигде не было видно.
За стенами таверны сверкнула молния и громыхнул гром.
— Гроза, — прошептал Максимилиан, который, казалось, ничего раньше не боялся.
— Нет, — покачал головой хозяин, — это духи беснуются. Кто следующий?
— Я, — еле слышно прошептал торговец и потрогал кошель за пазухой.
Он не хотел исчезнуть, как Эрвин, и очутиться непонятно где, но сидеть и ждать, что произойдёт с ними, тоже не желал.
— А давайте я попробую, — неожиданно предложил Генрих, вставая со скамьи и с громким стуком ставя недопитую кружку с глинтвейном на стол.
— Ты куда? — дёрнул его за рукав камзола Максимилиан. — Что ты делаешь? — испуганно проговорил он.
— Ты прекрасно владеешь мечом, — по-доброму улыбнувшись брату, ответил Генрих, — а я словом. И посмотрим, что окажется сильнее — оружие или дипломатия.
Он взмахнул руками.
— Как мы сидим? — почти прокричал Генрих, обращаясь ко всем и ни к кому одновременно. — Забились по углам, как тараканы. А между тем две прекрасные дамы…
Он недоговорил — в его руку вцепился хозяин таверны.
— Откуда вам это стало известно? — спросил тот взволнованно.
Генрих выразительно подвигал бровями, мол, ему известно и не только это.
— Приведите, — приказал он снова взмахнул руками. — Создадим сцену и театр, — обратился Генрих к своим слушателям, — расставим лавки и столы в виде амфитеатра. А в середину выйду я.
Со стороны казалось, что он беснуется, войдя в раж.
Никто не стал спорить с рассказчиком, а сразу кинулись исполнять его приказания. По крайней мере, пока тот говорил, никто не грохотал за окном и не стучал ставнями, похоже, духам тоже стало интересно, что задумал парень.
А Генрих не давал расставлять ни столы, ни лавки, мешал, требовал и требовал все, чтобы то там, то здесь переставили — его звонкий голос слышался все время, но обещанную сказку он все не начинал рассказывать.
Когда наконец оказался полностью удовлетворён, хозяин таверны ввёл в зал двух перепуганных насмерть дам, молоденьких женщин.
— Обрати внимание на спутницу благородной фрейлейн, — подтолкнул Генрих Макса локтем в бок. — На спутницу, не пялься на госпожу. Она не про твою честь.
Максимилиан сурово глянул на своего господина.
— И не про мою, — добавил он беззаботно. — Прошу, дамы, занять самые лучшие места, — взмахнул Генрих в сторону импровизированного амфитеатра.
На верхние лавки девушки не полезли, а, расправив свои пышные юбки, уселись внизу.
— Итак, — снова взмахнул руками Генрих, как актёр на сцене, — когда все в сборе, я продолжу.
Он, как фокусник, извлёк из кармана обычный камешек, не больше голубиного яйца, — камешки, любые, необязательно драгоценные, к ним он как раз был абсолютно равнодушен, вообще были его страстью. Сколько себя помнил, всегда собирал самые обыкновенные кругляши. Те часто ему пригождались — то в злобных мальчишек ими кидался, то в индюков на дворе замка, которые тоже почему-то не жаловали хозяйского сына.
— Взгляните на него, — проговорил Генрих, показывая камень своим зрителям. — Разве он не идеален? Какие грани, как сверкает и переливается в свете свечей.
Все как заворожённые следили за его руками.
— Этот камень мне подарил сам индийский раджа, — продолжил рассказывать Генрих. — О Индия, страна чудес. Иногда достаточно добавить чуть-чуть корицы, всего-то две-три палочки, кусочек корня имбиря, звёздочку бадьяна, зёрнышко кардамона, бутон гвоздики, несколько горошин душистого перца, две щепотки мускатного ореха, это все пряности из далёкой Индии, и противное кислое вино превращается в необыкновенный напиток.