— На ближайшей автомойке надо бы засветиться с нашей Ауди, — предложил Никита.
— А не боишься быть узнанным? — забеспокоился Игорь.
— Я тебя умоляю, — рассмеялся Никита. — Когда женщина смывает косметику, она становится совсем другим человеком. А я так вообще парнем. К тому же на мойке светиться будешь ты, а я вдоль дороги побреду вперёд с котомкой за плечами, то бишь с рюкзаком. Как пересечёшь границу области, остановишься в ближайшем пункте отдыха и станешь дожидаться меня.
— А вдруг? — испугался Игорь.
— Никаких вдруг, — покачал головой Никита. — Я ещё вперёд тебя автостопом доберусь. Кстати, мелкие деньги есть? Сотки, полтинники?
Пошарившись по карманам, Игорь выгреб всю мелочь и отдал её Никите, оставив себе несколько тысячных купюр на бензин и непредвиденные расходы. Правда, откуда взяться последним, если Никита твёрдо сказал: «Никаких вдруг»? Игорь не стал спрашивать, куда его друг промотал целое состояние, и без его вопросов было понятно — одни лодки с моторами чего стояли. Зато теперь у Никиты был бриллиант, правда, он его ему ни разу ещё не показал. Всякий раз повторял, мол, успеется.
Было ради чего биться и рисковать…
Никита, как и казал, первым покинул область, где хозяйничал Алл Фа. Теперь это место было недружелюбно им всем, включая и Савву, и Романа, и Марьиванну. На деревню, где пряталась троица, мог навести Василий. Но Никита почему-то был уверен, что тот не выдаст. Эдуарду Смирнову ничего не говорил, и самому Аллу Фа не скажет.
Надо поспешить освободить и его, и сына мамы Маши от обязанностей хранителей. Если исчезнут татуировки с их тел, они не будут знать, где бриллиант. А сколько ещё хранителей бродит по свету, о которых Никита ничего не знает, но об их существовании известно Аллу Фа…
Белая Ауди притормозила возле темноволосого парня в бейсболке.
— Куда тебе? — крикнул ему Игорь.
Если бы на парне не была его куртка и до боли знакомый рюкзак, он ни за что не признал бы в нём Никиту. Конечно, напялить на голову тёмный парик не проблема, но все же от прежней изящной Аделаиды, что ступила на яхту вчера днём, не осталось ни следа — обычный парень, путешествующий автостопом.
Никита вывернул карманы, демонстрируя их пустоту, и махнул рукой вдоль дороги:
— Прямо…
— И куда мы теперь? — повторил свой вопрос Игорь, когда Никита забрался на пассажирское сиденье.
— На кладбище, — ответил тот вполне серьёзно.
— А что так мрачно? — растерялся Игорь. — Я как-то туда не тороплюсь.
— Я тоже не спешу, — грустно улыбнулся Никита. — Но перед тем, как покину Отчизну, хочу навестить могилу на одном деревенском кладбище.
Для себя он решил это сразу, как только узнал, что бриллиант «Шейх» принадлежал его деду. Нет, до такого камня он ещё не дорос. Вот родится у него сын, тогда, может быть, он ему передаст камень.
А пока...
Ауди остановилась у кованых кладбищенских ворот.
Никита вынул из-за пазухи видавшую виды круглую жестянку из-под леденцов, без труда открыл крышку.
— Смотри.
Он двумя пальцами подхватил голубой камень весь в сахарной крошке и на раскрытой ладони протянул его Игорь.
— Как сверкает и переливается. Но это не «Шейх», — покачал Никита головой. — Это сам «Голубой Виттельсбах» И у него нет хранителей. Странно, да?
Игорь непонимающе переводил взгляд с бриллианта, на Никиту и обратно.
— А вот этот камень.
Никита извлёк из бонбоньерки другой бриллиант — почти такой же, но только белый — и положил его рядом с голубым.
— И есть наш «Шейх». Если их взять и приложить друг к другу… У одного камня выемка, едва заметная, но пальцем она прощупывается, а у другого — выступ, — он покачал головой. — Им друг без друга никак нельзя. Они пара. И зря Мария-Амалия разделила камни и один из них подарила Генриху Вильхелму.
— Как ты догадался, что в бонбоньерке твоего деда? — спросил Игорь, продолжая зачаровано смотреть на бриллианты.
— Помнишь, нам мадам Делайе рассказывала про камни? — усмехнулся Никита. — Я прикинул, какого размера должен быть бриллиант. А выемка в дне шкатулки ровно в два раза больше. Почему? А потом ещё эта история с пропажей «Голубого Виттельсбаха» из баварской короны. Опять же потомок Генриха именно в это время покидал Россию. Камни, как близнецы, притягиваются друг к другу и только ждали момента, чтобы лечь на дно шкатулки вдвоём.