Никита положил бриллианты назад в жестянку, тщательно упаковал бонбоньерку в полиэтилен.
— Пусть дедушка их посторожит ещё немного, — улыбнулся он.
И вылез из машины.
— А ты не боишься? — крикнул вслед ему Игорь.
— Тебя? Нет, — задрав голову к небу и глядя на проплывающие по нему облака, ответил Никита, — а больше никто не знает и не узнает, где лежат камни. Земля святая, и колдовство здесь не действует.
Глава 34
Игорь Котик откровенно зевал, распечатывая фотографии неверных мужей и жён.
— Позвонить, что ли, Роману? — проворчал он вслух.
Его друг и старший наставник Андрей опять мотался где-то по области, матушка Инесса Георгиевна отбыла за новыми образцами товара в Поднебесную. А с Романом они перезванивались довольно часто. Игорь все же предложил довольно разумную версию, как убили Олимпиаду и того предпринимателя из стоквартирного дома. Роману последнее преступление все не давало покоя. Из арбалета выстрелом в рот. Савве удалось даже разыскать шарики на лестнице, где предположительно девушку видел Никита. Но идентифицировать оружие не представлялось невозможным — не пистолет все же. Человек открывал рот, чтобы задать вопрос, что от него надо, а в него в этот момент стреляют. И убили совершенно конкретно Липу и мужичка — ни с кем их не перепутали, как могло показаться на первый взгляд.
Игорь заметил, рассматривая в сотый раз фотографии мёртвой Липы, что у девушки не хватало одного клыка.
Он так и спросил тогда у Саввы с Романом:
— Она при падении что ли, зуб потеряла?
Те удивлённо переглянулись, но ничего определённого сказать по этому поводу не смогли. Зато проверили предпринимателя в морге — у того тоже зуба не оказалось. Провели повторное вскрытие. Но умер он все же от острой сердечной недостаточности. Кто-то его очень сильно напугал перед смертью, а стреляли уже в мёртвое тело.
Роман ищет преступника, но вряд ли найдёт его…
В дверь офиса позвонили.
Игорь вылез из-за стола — давно размяться было пора — и направился, пританцовывая, к двери, чтобы впустить посетителя.
— Вам бандероль.
На пороге стоял курьер.
Игорь машинально расписался в квитанции и забрал увесистый пакет.
Ни фамилия отправителя, ни его телефон Игорю ничего не говорили — он их видел впервые. Игорь разорвал пакет и извлёк на свет книгу на русском языке, несмотря на то, что бандероль пришла экспресс-почтой из-за рубежа. Название ему тоже ничего не говорило — «Выращивание розовых кустов в средней полосе России». Он не заказывал подобную книгу. Более того, никогда не интересовался цветоводством, чтобы случайно засветиться на каком-нибудь сайте.
Но Игорь не отложил книгу в сторону. Какое-то неведомое чувство заставило его открыть её и перелистнуть страницу.
— Никита… — простонал Игорь.
Розы никакого отношения к содержанию книги не имели — это был качественный перевод манускрипта, с картинками и вставками на немецком. А на обороте титула в аннотации стояла надпись «Искренне надеюсь, что читатель прочтёт её до последней точки».
Игорь запустил на печать ещё одну порцию фотографий и перелистнул следующую страницу. Он так увлёкся, что позабыл про все на свете.
Предисловие заканчивалось следующими словами: «Все самые запутанные и невероятные истории пишет сама жизнь. Хотите верьте, хотите не верьте, но так обычно и бывает. Даже самая изощрённая фантазия слаба против обычных, казалось бы, житейских ситуаций. Я раньше тоже думал, что книгу писали люди. Но ничего подобного, каждая строчка, каждое слово, каждая буква возникали на старинных листах самостоятельно, без ведома человека. На каждой следующей странице ответы на все вопросы, возникшие на предыдущей. Последняя страница нашлась. Удивительно, но она и не пропадала, а была спрятана в надёжном месте. А когда все закончилось, просто переписалась сама».
Погрузившись в чтение, Игорь и не заметил, как прочитал увлекательную историю до конца. Это все ему было уже знакомо со слов мадам Делайе, но вот конец истории поразил.
Конец 80-х годов XX века. Как давно это было.
Олег Вильхелм спрыгнул с последней ступеньки вагона на пустынном полустанке и огляделся по сторонам. Здесь даже перрона не было, а поезда не стояли, а лишь притормаживали, чтобы остановиться на мгновение, если вдруг находились пассажиры, желающие покинуть свой вагон.