Положение Джона Шекспира было тем более неопределенным, что через жену он вошел в родство с семейством Арденов; в это время католик Эдвард Арден был втянут в ссору с протестантом графом Лестером, который отвечал за графство и посылал в Стратфорд своих фанатичных проповедников. Всякий член семьи Арденов, не важно, бывший или настоящий, мог стать объектом подозрения. Итак, религиозные распри вынудили отца Шекспира отойти от общественной деятельности. Его товарищи неохотно пошли ему навстречу, но причины понимали. Это не более чем догадка, но она, по крайней мере, объясняет его поведение.
Шекспиру было тринадцать лет, когда его отец отказался от общественной жизни и почестей. Можно только догадываться, как это подействовало на сына; но мальчик был в том возрасте, когда положение в обществе имеет большое значение для приятелей. Вполне вероятно, что в таком маленьком и глубоко иерархическом сообществе он ощущал отставку отца особенно остро. В попытке оценить его реакцию правильнее будет обратиться непосредственно к текстам, нежели к личности их автора. В пьесах Шекспира то и дело встречаются образы сильных, влиятельных героев-мужчин, которые терпят крах. Таких образов мог просто требовать жанр трагедии; в таком случае это — одна из причин привязанности Шекспира к трагедийным формам. Многие из героев его пьес разочарованы в практической деятельности, можно вспомнить здесь Тимона и Гамлета, Просперо и Кориолана. Такие неудачи не вызывают нападок или горечи со стороны автора; совсем наоборот. Шекспир неизменно сочувствует провалу Антония, Брута или Ричарда II. Как пишет его первый биограф, Николас Роу, имея в виду образ Булей в «Генрихе VIII», «он делает из его [Булей] падения и краха предмет всеобщего сочувствия». Как только герои-мужчины теряют положение в обществе, Шекспир вкладывает в их образы всю поэзию, на какую способен. Возможно, из-за отставки Джона Шекспира его сын впоследствии взялся за тему знатного происхождения и восстановления фамильной чести. Последнее также может если не объяснить, то пролить какой-то свет на его беспримерный интерес к королевским особам. Если глава семьи терпит крах, вполне естественно придумать идеализированную верховную патриархальную власть или такие же взаимоотношения между отцом и сыном. Во всяком случае, Шекспир в своих текстах дает понять, что никогда не примирился бы с отцовским поражением.
В последующие четыре года Джона Шекспира ждали новые трудности в делах. В 1578 году он отказался платить дополнительный налог на вооружение еще шести солдат, проводившееся за счет города. В тот же год он не посетил собрание в день выборов. Но с него не взыскали положенных в таких случаях штрафов. Кроме того, он участвовал в сложной земельной сделке, касавшейся некой собственности Арденов, завещанной его жене. Двенадцатого ноября он продал 70 акров земли Арденов вместе с родовым домом Томасу Уэббу и его наследникам при условии, что по прошествии двадцати одного года земля вернется к семье Шекспиров. Томас Уэбб был дальним родственником Арденов, Роберт Уэбб приходился Мэри Арден племянником. Всего двумя днями позже Джон Шекспир продал в рассрочку дом и 56 акров земли в Уилмкоте Эдмунду Ламберту, мужу сестры Мэри Арден. Ламберт выплатил задаток в 40 фунтов. Долг должен был быть выплачен через два года, в 1580 году, иначе по договору собственность возвращалась к Шекспирам. Как оказалось, Эдмунд Ламберт не выплатил соответствующую сумму, ссылаясь на другие долги, но не собирался возвращать дом и землю, и Джон Шекспир подал на него в суд. Такой порядок выглядит странно, но ход дела ясен: Шекспиры продавали землю родственникам, с тем чтобы потом вернуть ее себе. В следующем году они продали племяннику часть бывшего владения Роберта Ардена в Сниттерфилде.
Самое правдоподобное объяснение этим сложным действиям состоит в том, что Джон Шекспир находился в трудном положении из-за своего известного статуса инакомыслящего. Уитгифт наезжал в Стратфорд, и бывший олдермен был назван в числе тех, кто отказывается посещать церковные службы. Одним из наказаний за диссидентство была конфискация земли. Официальный рапорт, составленный немного позднее, отмечает, как диссиденты «принимают меры… с целью совершить обман». Одна из таких уловок, или «мер», описывалась так: «Инакомыслящие передают все свои земли и товары друзьям, облегчая с их помощью свое положение». Другие «сдают земли нанимателям». Стратегия ясна. Диссидент вроде Джона Шекспира мог передать собственность в надежные руки, скорее родственникам, чем «друзьям», и таким образом избежать конфискации. По окончании указанного в договоре срока земли возвращались. Поведение Эдмунда Ламберта тем не менее свидетельствует о том, что события не всегда разворачивались столь же удачно, как было задумано. Быть может, отказ Ламберта возвратить собственность в Уилмкоте и стоит за короткой фразой Горацио в «Гамлете»: «Цель предприятья этого ясна:/Вернуть отцом потерянные земли»[89]. Джон Шекспир именно «терял» земли, завещанные некогда Мэри Арден. Не нужно быть знатоком семейных отношений, чтобы заметить скрытое напряжение в отношениях мужа и жены, наследников Шекспиров и Арденов. Такого рода отношения могут дурно сказаться на ребенке, но хорошо на писателе, что подтверждает пример Д. Г. Лоуренса.