— Совы — лучшие хищники из всех существующих в мире хищников, — голос парнишки звучал звонко и восторженно, передавая его восторг всем зрителям, в том числе и нам с Соней. — Посмотрите на мою красавицу! Ее зовут Люси, ей пять лет. На ее примере я покажу вам, насколько прав, называя сов лучшими охотниками. Во-первых, у сов — и у Люси в том числе! — все словно создано специально для охоты. Когти, — тут он приподнял руку с совой, которая лишь лениво моргнула, — когти у сов потрясающе острые, лучше любых стальных игл или зубьев капкана! Если бы сейчас мою руку не защищала массивная крага, Люси проткнула бы насквозь запястье!
Произнеся последнюю фразу, рассказчик так радостно хохотнул, словно на всем белом свете нет ничего восхитительнее проткнутого когтями запястья.
— Давайте вспомним, что в Древней Греции сова являлась символом богини-воительницы, богини мудрости Афины. Совы молчаливы, но в их молчании — мудрость веков. Своим молчанием они словно рассказывают нам сотни историй из театра жизни, где каждый из нас играет свою роль, а совы выступают в роли божественных суфлеров мудрости, вовремя подсказывая нам нужные слова и действия. Я все правильно говорю, божественная Люси?..
Все весело рассмеялись после последней реплики рыжего и его галантного полупоклона белоснежной совушке.
— Как он завернул про театр жизни и божественных суфлеров! — хмыкнула Соня. — Божественный суфлер — это нечто новенькое.
Между тем парень, сдержанно улыбнувшись и поклонившись в сторону публики, продолжал свой рассказ:
— Глаза сов великолепно видят при лунном свете и в полной тьме, безупречное оперение делает их стремительный полет абсолютно бесшумным, а острый слух позволяет слышать малейший шелест травы. Совы охотятся на мышей — и здесь им нет соперников! — а также на кроликов, птиц и даже на рыбу в реке. Давайте попросим Люси поймать вот этот крошечный шарик…
Тут он молниеносным движением швырнул далеко вперед нечто чрезвычайно мелкое, и великолепная Люси, до того, казалось бы, лениво дремавшая, в одно мгновенье настигла брошенный предмет еще до того, как он упал в траву. Народ тут же восторженно зааплодировал, а парнишка горделиво раскланялся, вновь приняв на руку свою вернувшуюся белоснежную красавицу.
— Классная сова, — проговорила Соня. — Я бы не прочь завести такую в своем саду. У меня там полно мышей.
Да уж, что ни говори, а садик вокруг Сониного особнячка, который расположен в прямо противоположном от меня конце столицы, оставляет желать лучшего. Взять мой домик с петушком на флюгере, оставленный мне в дар мамой, отбывшей несколько лет назад на постоянное место жительства в далекую Танзанию. Безупречный сад, дорожки, газончики плюс роскошная оранжерея; все — образец порядка и ухоженности благодаря в первую очередь Ваську Щекину, который работает у меня в качестве садовника с тех пор, как я понял, что самому содержать в порядке зеленое царство мне не под силу.
А вот Соня никогда не занималась ни своим так называемым садом, ни территорией перед домом. Все ее гости паркуются, где им угодно, растущие там и тут деревца на редкость квелы и непрезентабельны. В таком случае вполне возможно, что главная достопримечательность Сониных диких джунглей вокруг дома — армия мышей. Интересно, чем они там питаются?..
Я еще доводил до завершения свою ироническую мысль, как где-то в неприятной близости послышались веселые и не совсем трезвые голоса. Я обернулся. Разумеется, это была все та же компания, что сидела по соседству с нами на террасе перед отелем: два самых обычных непримечательных парнишки и тип, то бишь неприятный блондинчик. Естественно и натурально, он был слегка пьян и, широко улыбаясь, вновь нагло пялился на мою Соню, у которой, кстати отметить, тут же появилась на лице интересная улыбка. Я сурово сжал зубы.
— Времена меняются, а вот Ален — ничуть, — вдруг раздался откуда-то сбоку высокий девичий голос. — И кто бы мог подумать, что я встречу его здесь, в моем втором родном доме — в Уорвике!
Стоит отметить, что данная неожиданная реплика прозвучала по-русски, что и заставило нас с Соней слегка вздрогнуть. Мы с ней одновременно повернулись на этот звонкий голос и увидели высокую леди, внешне с ног до головы выдержанную в стиле суровых времен рыцарей и крестовых походов: с высокой прической и в строгом платье с высоким воротником и длинными рукавами. Полагаю, именно из-за таких вот дам в глухом Средневековье рыцари бились на копьях до потери пульса. У дамы были ослепительно-рыжие волосы и круглые блестящие глаза, а на лице играла приветливая и радостная улыбка — она даже распахнула руки, словно собираясь меня обнять.