(В 1610 г., как предусмотрено в первоначальном контракте, соглашение о покупке земли было передано в суп общегражданских исков для подтверждения права собственности Шекспира. В соглашении сказано, что этот участок состоит из 107 акров пахотной земли и 20 акров пастбища. Некоторые биографы высказали предположение о том, что эти выпасы являются частью первоначально купленной Шекспиром земли, однако эти 20 акров составляют часть земельного участка, приобретенного Уильямом Комбом в 1593 г.)
Через пять месяцев после покупки земли в Старом Стратфорде, 28 сентября 1602 г., Шекспир приобрел копигольдное право на аренду четверти акра земли, включающую сад и коттедж, расположенные с южной стороны от Чэпел-Лейн (иначе Дед-Лейн или Уокерс-стрит) напротив сада Нью-Плейс. Этот земельный участок, а также еще один или два участка в Стратфорде входили в состав поместья Роуингтон, которым владела вдовствующая графиня Уорик. Согласно феодальному обычаю, еще сохранившему свою силу, Уолтер Гетли, помощник сенешаля при манориальном суде графини, передал навеки этот коттедж со всеми его принадлежностями Шекспиру и его наследникам. Несомненно, в коттедже поселился кто-либо из слуг или садовник. При обследовании поместья Роуингтон, проведенном 24 октября 1604 г., зафиксировано, что Уильям Шекспир владеет "здесь одним коттеджем и одним садом площадью примерно в четверть акра" и платит номинальную ежегодную арендную плату 2 шиллинга 6 пенсов. Шекспир также вписан 1 августа 1606 г. - на этот раз в качестве постоянного арендатора земли в поместье Роуингтон - в отчетные документы ревизоров финансового управления. Через год после смерти Шекспира его дочь Сьюзан, заплатив штраф в 2 шиллинга 6 пенсов, закрепила за собой аренду коттеджа.
24 июля 1605 г. Шекспир произвел свое наиболее крупное помещение капитала. За 440 фунтов стерлингов он обеспечил себе право взимать половину "десятипроцентного налога на пшеницу, зерно, солому и сено" в трех близлежащих селениях - Старом Стратфорде, Уэлкомбе и Бишоптоне, а также половину небольшого десятипроцентного налога со всего стратфордского прихода, под который не попадали лишь обладатели старинных почетных прав, например священник ладдингтонской церкви продолжал сам добирать десятину в. своем поселке.[13.38] Договор о праве сбора десятины, заключенный в 1544 г. между старостой духовной общины Стратфорда и Уильямом Баркером, действовал 92 года. Но после роспуска духовной общины ее собственность, так же как собственность других религиозных учреждений, перешла к короне, которая в свою очередь передала корпорации Стратфорда право на взимание части десятинного обложения. Однако право Баркера на сбор десятины сохраняло свою силу, хотя со временем оно перешло к корпорации. В 1580 г. он продал это право Ралфу Хьюбоду[13.39] из Ипсли, бывшему шерифу Уорикшира, сохранив в тоже время доход от аренды в свою пользу и в пользу своих наследников. Именно у Хьюбода Шекспир и купил право на взимание 50% десятинного обложения, которое можно было производить еще в течение 31 года. Друг Шекспира, Энтони Нэш из Уэлкомба, выступил в качестве свидетеля, как и три года назад при заключении сделки о покупке земли в Старом Стратфорде. Вторым свидетелем был адвокат Шекспира Фрэнсис Коллинз, составивший этот контракт.[13.40] Коллинз, член городского совета с 1602 по 1608 г., близкий друг Шекспира, несколько лет спустя был назначен душеприказчиком поэта. Когда Хьюбод умер вскоре после передачи права на сбор десятины, опись его земли и имущества включала 20 фунтов "долга г-на Шекспира".
Шекспир согласился платить ежегодную арендную плату 5 фунтов стерлингов Джону Баркеру, джентльмену, всю жизнь служившему привратником королевы (его надгробие находится в Херсте в Беркшире) и еще 17 фунтов - бейлифу и членам муниципалитета Стратфорда. Как видно из одного документа канцелярского суда, относящегося к 1611 г., доля Шекспира в десятинном обложении привносила ему ежегодно 60 фунтов чистого дохода. Когда его наследники опять продали в 1625 г. большую часть этой доли корпорации, они оценили ее в 90 фунтов, получив чистыми деньгами 68 фунтов, так как 22 фунта ушло на выплату аренды. Шекспир не занимался сам сбором своей десятины, поручив это дело Энтони Нэшу. У всеми уважаемого состоятельного джентльмена Нэша был сын Томас, который впоследствии женился на внучке Шекспира.
В Стратфорде имелись и более богатые горожане, чья доля в сборе церковной десятины была больше. Однако к 1605 г. Шекспир не только восстановил расстроенное состояние семьи, но и приумножил его. Он получал доход от сбора десятины и, кроме того, владел пахотной и пастбищной землей, домом, где родился, на Хенли-стрит в большим домом Нью-Плейс с обширными садами и коттеджем. К этому следует добавить его театральные заработки. Аплодисменты толпы, несомненно, доставляли удовольствие создателю "Гамлета", однако после того, как четыре капитана под грохот пушек уносили тело принца со сцены, аплодисменты стихали, и публика устремлялась в сумерки Банксайда. Аплодисменты были эфемерной наградой. Земельные владения, переходящие от поколения к поколению, были чем-то более прочным. Возможно, Шекспир рассуждал именно так. Однако род его потомков по прямой линии угас еще до конца столетия, корпорация вновь завладела правом на сбор десятины, один из следующих владельцев Нью-Плейс снес дом, и о существовании полей Старого Стратфорда теперь свидетельствуют лишь давно утратившие силу документы {Директор Треста по опеке над домом-музеем Шекспира Леви Фокс сообщил мне, что трест приобрел в 1930 г. 107 акров земли.}. И только искусство Шекспира продолжает жить, как он пророчил в своих "Сонетах", когда он проникался верой в их бессмертие. Поэт более позднего времени утверждает в стихах, полных подлинного лиризма:
14
Слуга его величества
В то время как жители Стратфорда продолжали заниматься своими повседневными делами, в стране происходили значительные события. Жизнь королевы неотвратимо клонилась к закату. Она царствовала уже почти полвека, и большинство ее подданных не знали другого монарха. К концу жизни тяжкая усталость и раздражительность, присущие иным людям преклонного возраста, овладели ею. Кольцо, символизирующее ее брак с Англией, которое она надела при коронации, сняли с ее пальца, предварительно распаяв: "просто снять кольцо ее приближенным не удалось - так глубоко оно вросло в плоть. Все же королева смогла присутствовать на спектакле, когда "слуги лорд-камергера" последний раз играли перед ней 2 февраля 1603 г. Вскоре она тяжело заболела. Пока Елизавета сидя ожидала смерти - она отказывалась лечь, боясь, что никогда больше не встанет, - ее министры толпились вокруг в надежде услышать имя преемника. Она медлила по своему обыкновению и наконец прошептала Сесилу: "Я хочу, чтобы мне наследовал король, и кто же еще, как не мои родич король шотландцев". 24 марта она умерла. Тайный совет объявил о вступлении на престол Джеймса VI Шотландского в качестве Джеймса I Английского, и сэр Роберт Кэри вскочил на коня, чтобы сообщить об этом в Эдинбурте. На лондонских улицах горели праздничные костры. Так закончилась династия Тюдоров и началось царствование Дома Стюартов среди всеобщего ликования по поводу мирной передачи короны.
[13.39] В ранних биографиях "Huband" (Хьюбенд). О вариантах написания этого имени см. МБ, он собрал данные о Хьюбоде (Ниbaud) (105).
[13.40] Третьим свидетелем был Уильям Хьюбод.