В том же месяце, в марте 1613 г., Шекспир сделал свое последнее капиталовложение. На этот раз дом, который оy купил, находился в Лондоне, а не в Стратфорде, и, видимо, Шекспир никогда не жил в нем. Дом этот, расположенный в удобном для Шекспира районе Блэкфрайарз, так же как театр Блэкфрайарз, был когда-то частью огромного комплекса монастыря доминиканцев. После того как монастырь был распущен, этот дом перешел во временное владение Джеймса Гардинера, а от него к Джону Фортескью; в 1604 г. это помещение было отдано на 25 лет в аренду галантерейщику Уильяму Айрленду. Он арендовал его у "Генри Уокера, лондонского гражданина и менестреля". Этот "жилой дом или арендуемое помещение", часть которого была построена над Большими воротами, стоял прямо напротив королевской ризницы, расположенной восточнее, и примыкал к улице, ведущей к верфи Падл, где Темза сужалась в узкий рукав. В западной части земля, где находился дом, включала участок, который вдова Энн Бэкон расширила в обе стороны; старая кирпичная стена ограждала дом с третьей стороны. Покупатель имел право свободно пользоваться воротами и двором, а также "всеми подвалами, мансардами (то есть верхними чердачными помещениями], комнатами, фонарями, удобствами, доходами, предметами и любым имуществом, могущим быть предметом наследования, принадлежащим названному дому или арендуемому помещению или так или иначе имеющим к нему отношение". Эти детали перечислены в документе о передаче имущества. Существуют два экземпляра этого Документа: один предназначался Шекспиру, другой - Уокеру. Передача собственности состоялась 10 марта. За надвратный дом в Блэкфрайарзе Шекспир заплатил 140 фунтов, из них 80 фунтов наличными. Теперь у него есть дом в нескольких сотнях метров от театра Блэкфрайарз, а у верфи Падл в нескольких шагах вниз по дороге швартовались лодки, которые могли быстро перевезти его в Банксайд. Но это соседство едва ли имело большое значение, поскольку, вероятнее всего, драматург удалился на покой в стратфордский дом Нью-Плейс; в упомянутом документе он называет себя жителем Стратфорда. Покупая этот надвратный дом, он просто следовал примеру своего друга Бербеджа, который приобрел в этом районе несколько участков земли. Очевидно, для него это было именно помещением капитала бесхитростным и простым.
Впрочем, возможно, в некоторых отношениях и не столь уж простым.
Согласно юридическому документу, подтверждающему право собственности, Шекспир покупал дом вместе с Уильямом Джонсоном, Джоном Джексоном и Джоном Хемингом. Хеминг (или Хеммингс), почти несомненно, был давним товарищем Шекспира по труппе его величества {Некоторые биографы без достаточных к тому оснований оспаривают это, например Дж. О. Холиуэл-Филиппс (Наlliwtll-Рhillipps J. O; Outlines of the Life of Shakespeare (7-th ed., 1887, 1239).}. Джонсон первым поименован в документе в качестве хозяина "Сирены". Фамилия "Джексон" была достаточно распространена, а он, может быть (как предполагает Хотсон), был тем магнатом-корабельщиком из Гулля, который любил бывать в компании "знатных умов" в таверне "Сирена" и был женат на свояченице пивовара Илайеса Джеймса, жившего у подножия Падл-Док-Хилл.[14.31] Несмотря на то что эти лица поименованы в акте передачи имущества как участники сделки, Шекспир, очевидно, был единоличным покупателем. Он выплачивал стоимость покупки, остальные просто выступали в роли доверенных лиц, представлявших его интересы. Через день после заключения сделки Шекспир заложил надвратный дом тому же Уокеру за недостающие 60 фунтов. Срок выплаты по закладной истекал 29 сентября следующего года. Согласно особым условиям закладной, если покупатель не мог выкупить ее, продавец вновь вступал во владение своим имуществом, "начиная с праздника благовещения благословенной девы Марии" в следующем году сроком на сто лет с выплатой арендной платы в виде "одного перечного зерна на пасху ежегодно".
Такие сложные условия договора, для заключения которого потребовались доверенные лица и заклад, отличают покупку дома в Блэкфрайарзе от других помещений капитала, сделанных Шекспиром. Заклад дома легко объяснить как временную меру, позволявшую покупателю в течение некоторого времени собрать остаток стоимости дома. Но зачем понадобилось участие доверенных лиц? Практический смысл его заключался в том, чтобы лишить вдову Шекспира предполагаемого вдовьего права на пожизненное владение третьей частью этого имущества: ибо в случае "неразделенного совладения" собственностью несколькими лицами канцелярский суд не признал бы права Энн в том случае, если ее муж не переживет остальных формальных покупателей.[14.32] Некоторые биографы видят здесь косвенное отражение семейных неурядиц. Сидни Ли замечает: "Эта процедура достаточно убедительно доказывает, что он намеревался лишить ее [свою жену] возможности воспользоваться его имуществом после ее смерти".[14.33] Однако рассуждать так - значит по меньшей мере выдавать часть за целое, хотя (как мы увидим) толкование это спорно. Шекспир, насколько нам известно, не лишал Энн возможности воспользоваться другим его имуществом. В своем завещании он руководствуется скорее другими соображениями, чем мыслью о праве вдовы на вдовью долю. В действительности мы не знаем, зачем он заручился поддержкой Хеминга, Джонсона и Джексона в качестве Доверенных лиц.
Заслуживают внимания несколько последующих событий, связанных с этим надвратным домом. Шекспир отдал его внаем Джону Робинсону. Весной 1615 г., вскоре после того, как "Энн Бэкон недавно скончалась", Шекспир вместе с несколькими другими владельцами собственности в Блэкфрайарзе подписался под ходатайством в канцелярский суд о предоставлении сыну и душеприказчику вдовы Матиасу Бэкону права на выдачу "письменных разрешений и других документов", имеющих отношение к названным "жилым домам с постройками, арендуемыми помещениями и недвижимостью" (эти документы датированы в деле 26 апреля (иск), 5 мая (ответ) и 22 мая (решение)). Участие Шекспира в этом деле было простой дружеской услугой. Через два года после смерти поэта его доверенные лица передали право на надвратный дом Джону Грину из Клементс-Инн и Мэтью Моррису из Стратфорда "во исполнение условий опеки и обязанностей, возложенных на них покойным Уильямом Шекспиром, проживающим в вышепоименованном Стратфорде, джентльменом и... в соответствии с истинным намерением и смыслом завещания названного Уильяма Шекспира".[14.34] Передача состоялась 10 февраля 1618 г. В своем завещании Уильям Холл, отец того врача, который был зятем Шекспира, называет этого Мэтью Морриса "моим человеком". Морри сохранил тесную связь с Холлами, недаром он назвал свои детей Джоном и Сьюзан.[14.35]
Примерно тогда же, когда происходила покупка дом, в Блэкфрайарзе, шекспировскую труппу пригласили принять участие в тщательно подготовлявшихся празднествах в Уайтхолле, назначенных на февраль 1613 г. в ознаменование бракосочетания единственной оставшейся в живы дочери Джеймса, принцессы Элизабет, и принца Фредери на, курфюрста Рейнского пфальцграфства. Она стала королевой Богемии всего на год и осталась в памяти как "Зимняя королева". Но зимой 1613 г. это печальное событие еще было впереди, его невозможно было предвидеть, Англия приветствовала этот брак спектаклями, живым картинами, процессиями, маскарадами и фейерверками. "Слуги его величества" развлекали новобрачных не менее чем четырнадцатью пьесами, среди которых были "Много шума из ничего", "Отелло", "Зимняя сказка" и "Буря" За участие в празднествах труппа получила щедрое вознаграждение - 93 фунта 6 шиллингов 8 пенсов {Сумма 153 фунта 6 шиллингов 8 пенсов, о которой иногда упоминают, явилась вознаграждением не только за эти четырнадцать пьес, но также еще за шесть спектаклей, данных при дворе "слугами его величества" в тот же период времени. Джозеф Куинси Адамс (Joseph Quincy Adams, A Life of William Shakespeare (Boston and New York, 1923) p. 431) считает, что все двадцать спектаклей были посвящены свадебным празднествам, и это точки зрения придерживается не он один (ср. Halliday F. The Life of Shakespeare (rev. ed., 1964), p. 221).}. Для сравнения можно сказать, что "слуги леди Элизабет", собственные актеры принцессы, играли только дважды.
Эпитафия Илайесу Джеймсу, приписываемая Шекспиру (Nm: Shakespeare) появилась в Bodl. Rawlinson Poet. MS. 160, f. 41, и датируется "приблизительно 1650 г." в the Catalogue; EKC приводит этот текст (i. 551).
[14.32] Такую юридическую точку зрения высказал Чарлз Илтон Сидни Ли (Sidney Lee, A Life of William Shakespeare (4th ed. of revised version, 1925)), p. 488n.
[14.33] Там же, pp. 488-489.
[14.34] Halliwell-Phillipps, Outlines of the Life of Shakespeare (7th ed., 1887), ii. 36-7. О покупке надвратного дома см.: Е К С ii. 154-169.
[14.35] ME, 112.
[14.36] Smith, Wotton, ii. 32-3.
[14.37] E. K. Chambers, The Elizabethan Stage (Oxford, 1923), ii. 421.
[14.33] Там же, pp. 488-489.
[14.34] Halliwell-Phillipps, Outlines of the Life of Shakespeare (7th ed., 1887), ii. 36-7. О покупке надвратного дома см.: Е К С ii. 154-169.
[14.35] ME, 112.
[14.36] Smith, Wotton, ii. 32-3.
[14.37] E. K. Chambers, The Elizabethan Stage (Oxford, 1923), ii. 421.
[14.34] Halliwell-Phillipps, Outlines of the Life of Shakespeare (7th ed., 1887), ii. 36-7. О покупке надвратного дома см.: Е К С ii. 154-169.
[14.35] ME, 112.
[14.36] Smith, Wotton, ii. 32-3.
[14.37] E. K. Chambers, The Elizabethan Stage (Oxford, 1923), ii. 421.
[14.35] ME, 112.
[14.36] Smith, Wotton, ii. 32-3.
[14.37] E. K. Chambers, The Elizabethan Stage (Oxford, 1923), ii. 421.
[14.36] Smith, Wotton, ii. 32-3.
[14.37] E. K. Chambers, The Elizabethan Stage (Oxford, 1923), ii. 421.