В то лето чума поразила Стратфорд. В приходской книге, где регистрировали смерти, рядом с записью, сделанной 11 июля о кончине некоего подмастерья Оливера Ганна, имеется зловещая фраза: "hiс incepit pestis" [в то время началась чума]. Наше представление о чуме в эту пору чаще всего связано со столицей с ее скученным населением, тесными жилищами и узкими проулками; однако путешественники заносили бациллы чумы и в более чистый воздух таких славных рыночных городков, как Стратфорд. Изучая в XVIII в. по приходской книге списки погребенных во второй половине 1564 г., Мэлон высчитал, что эпидемия чумы унесла более двухсот душ - от одной шестой до одной седьмой части всего населения Стратфорда. Его подсчеты точны: в указанной приходской книге между 1 января и 20 июня 1564 г. упомянуто 22 погребения, затем число их возрастает до 237 в оставшуюся часть года {4}. Разумеется, эта статистика включает в себя смерти от всевозможных причин.
"Возблагодарим судьбу за то, что "это любимое дитя воображения" не погибло еще лежа в колыбели, - восклицает Мэлон. - К счастью для человечества, она [чума] не достигла дома, в котором лежал младенец Шекспира ибо ни один из носивших эту фамилию не указан в списке умерших. Можем ли мы предполагать, что, подобно Горацию, он лежал, не зная тревог и страхов, среди зараз и смерти, хранимый Музами, которым он должен был посвятить свою жизнь..." Такого рода риторическая несдержанность вовсе не была чужда Мэлону, однако трудно переоценить опасность, которой подвергался младенец. Во время чумы колокол чаще всего звонит по очень юным или по ослабленным старостью. Городской клерк Ричард Саймонс похоронил двух своих сыновей и дочь; живший на Хенли-стрит, на одной улице с Шекспирами, Роджер Грин лишился четырех детей. В августе муниципалитет провел чрезвычайное заседание. Чтобы избежать заразы, он заседал не в тесном помещении городской гильдии, а на солнце в саду, возле упоминавшейся часовни, среди благоухавших груш и яблонь и обсуждал, как помочь жертвам чумы. На совете присутствовал и Джон Шекспир: он был в то время членом муниципалитета. К декабрю, с наступлением холодов, чума стала утихать.
13 октября 1566 г. второй сын Шекспиров, Гилберт был крещен в церкви св. Троицы. Возможно, его назвал Гилбертом в честь Гилберта Брэдли, который жил в нескольких шагах от Шекспиров на той же Хенли-стрит и подобно Джону, был перчаточником и членом корпорации. Брэдли стал членом муниципалитета в 1565 г. И тот и другой имели отношение к ремесленному и городскому управлению. Гилберт Шекспир родился в типично буржуазной среде и в своей жизни придерживался норм, принятых в средних слоях общества. Хотя бы в этом отношении он походил на своего брата Уильяма, который стал не только поэтом, но и добился успеха в мирском понимании этого слова. В 1597 г. некий "Гилберт Шекспир (Gilbert Shackspere)" упоминается в качестве галантерейщика в приходе св. Бригитты. В том году вместе с сапожником из того же прихода он внес в Суд королевской скамьи залог в размере 19 фунтов стерлингов за Уильяма Сэмпсона, часовщика из Стратфорда. Приход св. Бригитты находится в Лондоне, но Гилберт жил и в Стратфорде {6}. Он находился там 1 мая 1602 г., когда получил распоряжение о праве пользования землей в Старом Стратфорде от имени своего брата Уильяма.
В ноябре 1609 г. Гилберт Шекспир был вызван в Суд по ходатайствам вместе с Питером Росуэлом, Ричардом Миттоном и другими. Что явилось причиной вызова, мы не знаем, однако страсти разгорелись, поскольку, когда Элинор Варни, стратфордская служанка 21 года от роду, предъявила Росуэлу вызов в суд, "он силой вырвал у нее это предписание и отказался вернуть ей его, а также нанес удар имевшимся в его руках посохом одному из стоявших рядом с ним, а тот сейчас же напал на этого свидетеля и, нанося последнему удары, выдворил его из помещения" {7}. Этот Росуэл (или Розуэл) упомянут вместе с Миттоном в одном-единственном дошедшем до нас письме, адресованном Уильяму Шекспиру {8}. Мы имеем дело с небольшим городом и с ограниченным кругом соседей и знакомых.
В следующем году, 5 марта, "Гилберт Шекспир (Gilbart Shakesper)" выступал свидетелем при сдаче в аренду имущества на Бридж-стрит и подписал свое имя красивым итальянским почерком. 3 февраля 1612 г. в стратфордской приходской книге было зафиксировано погребение "Гильбертуса Шекспира (Gilbertus Shakspeare adolescens {Латинское слово "adolescent" означает "юный", "молодой". - Прим. перев.})". Слово "adolescens" иногда вызывало недоумение, но, возможно, оно означает "не вступивший в брак", так как слова "adolocentulns" и "adolocentula" не раз встречаются в этих приходских записях, когда речь идет о холостяках и старых девах {9}.
В апреле 1569 г. у Шекспиров родилась еще одна дочь. Ее крестили 15 апреля и дали ей имя Джоан. По-видимому, первая Джоан умерла еще в младенчестве, в 1559 или 1560 г., когда записи о погребениях в приходской книге велись беспорядочно. Из четырех дочерей, родившихся я семье, выжила только вторая, Джоан, и из восьми умевших в детстве единоутробных братьев и сестер, не считая Уильяма, вступила в брак. Ее мужем был ничем не примечательный шляпочник Уильям Харт, и их брак, заключенный незадолго до 1600 г., не зарегистрирован в приходских книгах. Возможно, Харт перебрался в Стратфорд уже после свадьбы. В 1600-м и в следующем году Харта преследовали в судебном порядке за долги. Кажется, главным достижением его жизни было то, что он произвел на свет четырех детей: Уильяма (1600-1639), Мэри (16031607), Томаса (1605-1661) и Майкла (1608-1618). Этот шляпочник был похоронен 17 апреля 1616 г., за неделю до похорон своего шурина-драматурга. Шекспир позаботился о сестре, в некотором роде бедной родственнице, в своем завещании, оставив ей (помимо 20 фунтов стерлингов и всей своей одежды) право на пожизненную аренду помещения в западном крыле сдвоенного дома на Хенли-стрит, "в коем она обитала", платя номинальную годовую арендную плату в размере одного шиллинга. Джоан Харт пережила мужа и брата на тридцать лет. Ее внук Томас стал владельцем этого старого жилища - и восточного и западного домов - согласно условиям завещания леди Бернард, внучки Шекспира, последней из его прямых потомков, История дома, где родился Шекспир, с этого момента и на долгое время становится историей семейства Хартов {10}.