Антонио возразил ему:
— Я опять готов называть тебя так же, плевать на тебя и выталкивать и предупреждаю: если ты дашь мне взаймы денег, не думай, будто оказываешь этим одолжение другу. Нет, лучше считай, что ты даешь деньги твоему заклятому врагу. Тогда тебе удобнее будет взыскивать.
— Ну, вот видите, как вы вспылили! — ответил Шейлок.— А мне хотелось помириться с вами,
J
добиться вашего расположения. Я хочу забыть все обиды, которые вы мне нанбсили, и выручить вас из затруднения, не требуя за это процентов.
Такое доброжелательство богатого ростовщика поразило Антонио. Шейлок же продолжал уверять, что ему хочется лишь приобрести расположение Антонио, и обещал ссудить без всяких процентов три тысячи дукатов. Ростовщик попросил только Антонио пойти вместе с ним к нотариусу и подписать там шуточное обязательство, что если он, Антонио, к определенному сроку не вернет взятую сумму, то должен отдать Шейлоку фунт своего мяса, вырезанного из любой части тела, по выбору Шейлока.
— Хорошо,— сказал Антонио,— я согласен.
Бассанио просил друга не подписывать из-за
него такого обязательства. Но Антонио не слушал приятеля, уверяя, что задолго до истечения срока займа ему предстоит получить сумму, гораздо больше той, которая будет обозначена на бумаге. Слушая их пререкания, Шейлок воскликнул:
— О отче Авраам, что за недоверчивые люди эти христиане! Они сами бессердечны в своих поступках и относятся подозрительно к намерениям других. Скажите, Бассанио: если он даже окажется неаккуратным должником,— какая польза мне взыскивать с него неустойку? Фунт мяса, вырезанного из тела человека, далеко не так доходен, как, например, фунт бараньего или бычьего мяса. Повторяю, я хочу оказать эту услугу только для того, чтобы заслужить расположение Антонио. Если он согласен,— хорошо, если нет,— прощайте.
Кончилось тем, что Антонио согласился подписать обязательство, несмотря на просьбы Басса-
нио, который очень недоверчиво относился к дружеским уверениям еврея и не хотел, чтобы друг заключил этот странный договор. Антонио же поверил еврею, утверждавшему, будто все это лишь шутка.
Богатая наследница, на которой Бассанио хотел жениться, жила недалеко от Венеции, в Бельмонте. Звали ее Порция. Как по своему уму, так и по наружности она ничуть не уступала известной в истории Порции, которая была дочерью Катона и женой Брута.
Теперь Бассанио, благодаря самоотверженной помощи друга, поставившего ради него на карту свою жизнь, был обеспечен крупной суммой денег. Он отправился в Бельмонт и остановился там в доме Грациано — своего прислужника.
Сватовство Бассанио к Порции увенчалось полным успехом, и она согласилась быть его женой.
Бассанио признался своей невесте, что у него нет ничего, кроме честного имени и знатного рода. Но Порция полюбила юношу за его личные
СпУ
-*4
достоинства, совсем не думая о его достатке. Девушка ответила ему с чарующей скромностью, что хотела бы быть в тысячу раз красивее и "в десять тысяч раз богаче, лишь бы приобрести в его глазах еще большую цену. Порция говорила о недостаточности своего образования и опыта и добавляла, что, на ее счастье, она не так еще стара и, может быть, успеет поучиться тому, чего не знает... Также уверяла она Бассанио, что сумеет подчинить ему свою волю.
— Я сама и все, что до сих пор было моим,— . говорила она,— стало теперь нашим. Еще недавно
я была владелицей этого прекрасного поместья, госпожой своих слуг. Теперь и поместья мои, и слуги, и я сама принадлежим вам. Передаю все это вам вместе с этим кольцом,— и Порция протянула Бассанио кольцо.
Сердце Бассанио было преисполнено благодарности. Его поражали благородная грация и скромность, с которыми богатая и знатная Порция приняла его предложение. Взволнованный Бассанио выразил свою любовь и благодарность прекрасной девушке лишь в нескольких несвязных и отрывистых словах. Принимая от нее кольцо, он сказал, что никогда с ним не расстанется.
Грациано и Нерисса — служанка Порции — слышали, как Порция дала обещание Бассанио быть ему верной женой. Грациано, поздравляя Бассанио и великодушную Порцию, попросил разрешения тоже жениться.