Началась ужасная схватка, в которой так называемые сторонники Макбета мало помогали ему. Ведь на самом деле они ненавидели тирана и были на стороне Малькольма и Макдуффа. Макбет сражался с яростью и убивал всякого, кто .только приближался к нему, пока не очутился наконец лицом к лицу с Макдуффом. Увидя его, Макбет вспомнил предостережение призраков, которые советовали ему избегать именно Макдуффа. Он уже хотел повернуть обратно, но Мак-дуфф только и ждал встречи с врагом. Загородив
/ \ путь, Макдуфф бросился на Макбета и стал осыпать всевозможными ругательствами убийцу своей жены и детей. Макбет, рука которого была уже достаточно обагрена кровью, все еще надеялся избегнуть поединка. Но Макдуфф продолжал вести себя вызывающе, называл Макбета тираном, убийцей, исчадием ада.
Тогда Макбет вспомнил слова призрака, сказавшего, что королю не может повредить «рожденный женщиной». Презрительно улыбаясь, король сказал Макдуффу.
— Напрасно ты так трудишься, Макдуфф! Твой острый меч может скорее ранить воздух, чем меня. Я заговорен, мне не опасен обыкновенный смертный, рожденный как все люди.
— Разочаруйся же! — ответил Макдуфф.— И забудь лживое предсказание. Знай, что Макдуфф не обыкновенный смертный и что он появился на свет при совершенно исключительных обстоятельствах.
— Будь проклят твой язык за эти слова! — воскликнул дрожащий Макбет, теряя последний проблеск надежды.— Да будут прокляты и силы ада, обманывающие нас своими словами, которые можно понимать и так и иначе. Их предсказания как будто сбываются. Но на деле обманывают нас. Я не дерусь с тобой!
— Тогда живи! — отвечал разгневанный Макдуфф.— Мы посадим тебя в клетку и выставим на потеху народу. А на клетке будет надпись: «Здесь показывается тиран!»
— Никогда! — горячо ответил Макбет, к которому вместе с отчаянием вернулась и смелость.— Я не хочу жить для того, чтобы ползать перед молодым Малькольмом и лизать ему ноги на
J
СЕ>
V
Макб'ет
л
потеху черни. Хотя Бирнамский лес и двинулся на Дунсинанский замок, хотя ты и не рожден как прочие люди,— я все-таки хочу попытать счастья в последний раз!
Они вступили в бой, который длился очень долго, но, наконец, Макдуфф одержал верх. Он отрубил Макбету голову.
Вельможи и народ приветствовали молодого короля, законного наследника Дункана Кроткого. И Малькольм наконец стал управлять страной, так долго находившейся в руках узурпатора.
<JL>
ОТЕЛЛО
.Венеции жил богатый сенатор Бра-банцио. У него была прелестная дочь, Дездемона. Многие ухаживали за ней и добивались ее руки, так как все знали, что она — скромная, добрая и богатая девушка. Однако выбор красавицы не остановился ни на одном из ее соотечественников. Она наиболее ценила в человеке не наружность, а ум и сердце. И как это ни странно, но Дездемона отдала свою любовь мавру, черному мавру, которого, однако, и отец ее очень любил и часто приглашал в свой дом.
Нельзя, впрочем, упрекнуть Дездемону, будто она полюбила недостойного человека.
Отелло был воином, и притом отважным воином. Во время кровопролитной войны с турками он возвысился на венецианской службе до чина генерала. Венецианцы высоко ценили его, питая к нему неограниченное доверие.
Он много путешествовал, и Дездемона любила слушать рассказы о его приключениях. Отелло в ярких красках рисовал перед ней картины из своего прошлого: сражения и схватки, в которых
■--QD--
ему приходилось участвовать; опасности, которым он подвергался на суше и на воде.
Вспоминал он о том случае, когда находился на волосок от гибели и спасся от смерти только благодаря тому, что в последнее мгновение успел спрятаться в проломе стены. Рассказывал также, как попал в плен к врагу и тот продал его в рабство, как был выкуплен и потом начал странствовать по белу свету. Дездемона внимала ему затаив дыхание. Он говорил о каннибалах, пожирающих друг друга, об африканском племени с головами, уходящими в плечи...
Отелло видел, с каким интересом относится к нему Дездемона. Однажды, по ее просьбе, рассказал он всю повесть своей жизни. Ведь то, что он до сих пор сообщал Дездемоне, было так отрывочно и бессвязно.