Заметим, что некоторые преследуемые грехи являются в равной степени преступлениями, таков случай с адюльтером, где виновные подлежат одновременно и церковному, и гражданскому судам. Наказания, применяемые гражданскими магистратами в таком случае, не ограничиваются простыми штрафами или ритуалами публичного покаяния. Они прибегают к заключению в тюрьму и к телесным наказаниям. Виновные обнажаются до талии и получают три удара розгами по плечам техническим служащим мэрии. В 1567 году за 6 шиллингов и 8 пенсов ремонтируют позорный столб, воздвигнутый на Маркет-Кросс, там, где находится маленький рынок, на перекрестке Хай-стрит и Бридж-стрит. Совсем рядом находится тюрьма, «Каталажка» («The Cage»), ее содержание оплачивают сами заключенные, и оно стоит им, закованным в цепи, по 4 пенса. Тюрьма превратится в таверну, сохранив свое народное название. В 1616 году Томас Куини, зять Шекспира, выкупит «Каталажку» у своего шурина Уильяма Чендлера. Если в Стратфорде чудом смогли превратить застенок в кабачок, где течет вино и пиво, то простая вода Эйвона не становится объектом какого-либо преобразования. Репрессивный аппарат использует ее таковой, какая она есть, чтобы остудить темперамент мегер, которых заставляют испытать принудительное купание, прикрепив их к подвесной люльке для ныряния. Гражданские власти часто вмешиваются в дела питейных заведений, чтобы они не поощряли общественного пьянства, фактора морального развращения и бедности семей. Несмотря на эти предосторожности, Стратфорд охватывает волна жестокости. В 1601 году, когда нищета достигает апогея, «убит Томас Бейлис под вывеской «Лебедя» в день шабаша в час проповеди, находившийся там, чтобы выпить». Для автора доклада очевидно, что зверское убийство Бейлиса — знак небесного суда. Вот что случается с теми, кто оскверняет дух шабаша и не находится в церкви как другие.
В следующем году смерть Ричарда Куини, действующего бельифа и близкого друга Джона Шекспира, высвечивает проблему экономического кризиса. Речь идет об огораживании общинных земель. Тенденция сокращения пахотных и общинных земель крупными землевладельцами, огораживающими земли для разведения овец из-за шерсти, началась давно, задолго до царствования Елизаветы. В самом деле, шерсть значительно рентабельнее зерновых. Королевство пробовало множество раз принимать меры поддержки при неурожаях, когда появлялись очаги голода, пробовало закрепить навсегда пахотные земли и остановить экспансию пастбищ. Законодательство — одно, а исполнение закона — другое, и опасная эволюция продолжается в течение всего XVI века, преграждая крестьянам доступ к земле, разоряя вольных ленников, чью роль восхваляют великие умы, такие как Летимер, считающий их живой тканью королевства. Но как только наступает период, когда урожай зерновых богат, а цены очень низки, что не обогащает ни производителя, для которого это изобилие может стать критическим, ни государство, возрождается соблазн усиления распространения продуктивного животноводства, значительно более рентабельного, даже если оно сконцентрировано в руках горстки людей. Причина тяжести кризисов в парадоксальном характере бедности мелких землевладельцев и при плохих и при хороших урожаях, в извращенной природе нового богатства, которое может развиваться только на руинах прошлого и которое смешивается с культурной традицией и общественным порядком, в повторяющихся изменениях законодательства. Кризис, потрясающий Англию в то время, глубок. К бедствиям времен Елизаветы причисляют результаты огораживаний: обезлюдение и исчезновение деревень, уход крестьян в города, не имеющих там никаких других источников существования, кроме милостыни. Оксфордшир, находящийся по соседству со Стратфордом, в 1596 году после нескольких плохих урожаев охватывают мятежи. И многие другие районы сотрясаются от движений протеста. Политическая литература того времени полна суровыми обличениями несчастий в результате огораживаний. Уильям Харрисон рассматривает это в своем «Описании Англии», предваряющем «Хронику» Холиншеда, вышедшую в 1577 году. Он клеймит тех, кто «для разведения скота не прекращает день за днем прибирать к рукам новые земли, совершенно не щадя даже общинные земли, от которых зависит существование множества поселков». Один из самых знаменитых пуританских памфлетов «Анатомия пороков» («The Anatomy od Abuses») Филиппа Стаббса, опубликованный в 1583 году, где автор дает аллегорическую картину проблемы: «Эти огораживания показывают, что богатые съедают бедных, как скот ест траву…». Данное утверждение превращает овцеводов в жестоких зверей, в нем, как эхо, ощущается предостережение Матфея в Евангелии от ложных пророков, «которые приходят к вам, притворившись овцой, но внутри являются хищными волками».
Уорикшир и окружающие его селения не избегают общего несчастья. В течение последних лет XVI века продолжаются распри между сэром Эдвардом Гревиллем, державшим ленное владение, и Корпорацией. Гревилль хочет огородить земли, считая, что имеет на них права, Корпорация выступает за сохранение их открытыми. В январе 1601 года имеют место настоящие боевые операции, так как сеньор посылает своих людей вырыть рвы, которые Корпорация немедленно засыпает. Спорное место является общественной территорией, примыкающей к Эйвону, и известно под названием «Bancroft». В сентябре 1601 года на должность бельифа переизбирается Ричард Куини и принимается противодействовать маневрам Гревилля, добиваясь, в частности, поддержки епископа Уорчестерского. Эдвард Гревилль — импульсивный человек, в детстве он случайно убил своего старшего брата. Он поднимает своих людей против жителей Стратфорда, защищающих свои поля. Он говорит, что дойдет до применения меча, чтобы утвердить свое право. Питейные заведения Стратфорда заполняются людьми клана Гревилля. Они ищут ссоры, напиваются, обнажают свои кинжалы. Шум потасовки в одном из заведений привлекает внимание бельифа, обходящего свой город. Он входит в таверну и пытается призвать всех к спокойствию. Один из пьяных партии Гревилля жестоко избивает его. Купив не убит на месте, но умирает от ран. Его хоронят.31 мая 1602 года. Расплата? Как бы то ни было, последние двадцать лет, которые, остается еще прожить Эдварду Гревиллю, не улыбаются ему Он теряет своего единственного наследника по мужской линии, закладывает все свое состояние в результате неудачных спекуляций и умирает разоренным.
В 1609 году убит в пьяной ссоре Уильям Роббинс, работавший у Томаса Хорнби, сына кузнеца с Хенли-стрит, которого Шекспир в этом году преследовал за долг. В этом же году в «Лебеде» Томас, брат владельца постоялого двора Ричарда Уотермана, приходит на помощь хозяину «Лебедя», когда с ним ссорится один клиент, Льюис Джилберт Джилберт был на войне в Ирландии в армии Эссекса. Бывшие солдаты ирландской или нидерландской кампаний, собирающиеся иногда в банды, имеют плохую репутацию. Население боится их, так как нищета очень часто ведет их к насилию. Схваченный за горло Томасом Уотерманом, Джилберт вытаскивает свой длинный нож. всаживает его в живот противнику и убегает. В следующем году двое. Ричард Баррет из Хеили-на-Ардене и Джон Уайттл из Бирли, свидетельствуют против Джеймса Лорда, устроившего засаду и убившего Уильяма Лэнгфорда.
Остаются повседневные грехи, поставляющие материал для церковного суда: прелюбодеяние, богохульство, клевета, отсутствие усердия в богослужении, неисполнение Пасхи. Протоколы «Суда разврата» позволяют нам проникнуть в интимную жизнь семей. Бернемы, семья из Шоттери, друзья семьи Хесуэй, из которой Шекспир возьмет жену, испытали множество преследований за адюльтер. Регистрационные книги прихода содержат следы регистраций незаконнорожденных детей. В 1622 году Джудит Сэдлер, дочь Хэмнета и Джудит Сэдлер, которых Шекспир выберет крестными для своих близнецов, предпочтет побег, вместо того чтобы предстать перед судом за сексуальную невоздержанность. В разделе за 1607 год находим упоминание о случае, который мог больше всего вызвать пересуды в городе. Дэниел Бэйкер, уважаемый гражданин, выбранный в 1603 году бельифом, общеизвестный пуританин и вдовец в течение семи лет, оказывается обвиненным в прелюбодеянии с некой Энн Уорд, девицей. В судебном порядке, кажется, Бэйкер не пострадал, но весь Стратфорд, по крайней мере его пуританская часть, должна была открыто насмехаться над ним. Это история жертвы собственных махинаций, если не в деталях, то но сути — судьба управителя пуританина Мальволио из «Двенадцатой ночи» (1601). В пьесе Шекспира Мальволио манипулирует окружением дамы, которой он служит. Не исключено, что Дэниел Бэйкер, терзаемый плотскими желаниями из-за своего вдовства, стал жертвой бесчестных маневров того же плана.