Есть те, кто использует «утерянные годы», чтобы постараться заставить Шекспира предпринять «круиз» по европейскому континенту. Нам почти ничего не известно о его действиях на протяжении восьми или девяти лет, в течение которых он мог познакомиться с различными профессиями, но он не мог быть пехотинцем в Нидерландах, матросом Ее Величества, служащим у прокурора, великим путешественником для собственного удовольствия, так же как и для образования, не мог он быть и школьным учителем. Пришло время разумного выбора.
Итак, вот простое мнение в качестве арбитража. Если Шекспир исполнял функции помощника школьного учителя, это было, — несмотря на то, что это и вызывает у нас симпатию, — только в течение очень короткого периода в один или два года; более вероятно, до восемнадцати лет и, без сомнения, намного ближе к Стратфорду, чем Ланкаширу. Мы думаем, что Обрей правильно угадывает, говоря, что Уильям прибывает в Лондон в восемнадцатилетнем возрасте. Он должен покинуть Стратфорд сразу после крещения Сюзанны, если не раньше, стремясь избавиться от сложностей в отношениях с семьей из-за женитьбы, мы это увидим. Он должен тотчас же войти в мир театра, если предположить, что он не был рекрутирован группой, проезжавшей через Уорикшир. Что может быть более стимулирующим, чем театр? Наконец, в Лондоне книги. Здесь их печатают и продают только что напечатанными. Именно здесь можно их покупать или брать почитать. Уильям отправился из Стратфорда не без желания вернуться, и он снова у себя в своем родном доме на Хенли-стрит — неизвестна независимая резиденция Уильяма и Анны до покупки «Нью Плейс» в мае 1597 года — именно здесь зачаты близнецы в конце весны 1584 года. Семейная ситуация, несомненно, несколько разрядилась. С момента рождения Сюзанны прошел один год, восемнадцать месяцев с момента женитьбы. Между тем у каждого свои привычки; и Уильям, найдя работу, будет проводить большую часть времени так, как это делает капитан, находясь в семье несколько дней или недель между двумя дальними плаваниями. Несомненно, это единственная связь, которая объединяет его с морской службой, куда могли рекрутировать его добросовестные офицеры, но эта связь может существовать только в виде аналогии.
Глава 4
ИЗ СТРАТФОРДА В ЛОНДОН
В числе легенд, на которые не скупятся, есть легенда о браконьерстве, которая ведет пас в подлески и охотничьи угодья вокруг Стратфорда. В конце XVII века сделана письменная запись слуха о Шекспире, пущенная неумелым Рабле. Ричард Дэйвис (умер в 1708 году), с оксфордским образованием, ректор в Саппертоне в Котсволде, в 35 милях юго-западнее Стратфорда, в 1688 году получил бумаги Уильяма Фалмэна, ректора Мэйзи Хэмптона в Глостершире В этих документах он обнаруживает записи, относящиеся к Уильяму Шекспиру, к которым добавляет следующее:
«Очень склонный испытывать неприятности, проистекающие от кражи крупных животных и кроликов, принадлежавших лично сэру Люси, который часто приказывал выпороть его и несколько раз поместить в тюрьму и, наконец, заставил его покинуть родную землю к его большой удаче, но тот нашел как отомстить, сделав из него судью Клодпейта (глупая голова), которого называет великим человеком и которому, намекая на его имя, дает в герб трех ползающих вшей»[12].
Сэр Томас Люси — владелец поместья Чарлькоут, в четырех милях восточнее Стратфорда.
Если семья Джона Шекспира страдала от жажды мести, которую питал Роберт Дадли, граф Лестерский к Арденам, его политический посредник в Уорикшире сэр Томас Люси не мог не вызывать чувства неприязни у Шекспиров. Три щуки на гербе напоминают имя «Люси», на английском елизаветинских времен это ведет к игре слов «Luces» (щуки) и «Louses» (вши). Именно этими паразитами наделяет Шекспир судью Шеллоу в начале «Виндзорских насмешниц», когда его родственник Слендер (Слабоумный) напоминает пастору сэру Эвансу о древности и знатности рода Шеллоу. Читатель может удостовериться в совершенной транспозиции игры слов:
Шеллоу
Что? Да, ты прав, племянник Слендер, ты совершенно прав, — судью и природного дворянина, который носит свой герб, по крайней мере, триста лет.
Слендлер
Все наши покойные потомки были джентльмены, и все наши будущие предки будут джентльмены. Они носили, носят и будут носить двенадцать серебряных ершей на своем гербе!
Эванс
Двенадцать серебряных вшей на своем горбе?
Шеллоу
Да, на своем старом гербе!
Эванс
Я и говорю, на своем, старом горбе… Ну что ж, человек давно свыкся с этой божьей тварью и даже видит в ней весьма хорошую примету: счастливую любовь, говорят.
Возможно, в этой сцене шекспировская сатира направлена на другую цель в лице Уильяма Гардинера, магистрата из Сюррея, который благодаря женитьбе на вдове, дочери некоего Роберта Люси, прикрепил к золотому грифу своего оружия трех белых щук, принадлежавших его жене. Оказывается, зять Гардинера, Уильям Уэйт, в 1596 году, то есть за два или три года до создания «Виндзорских насмешниц»[13], обратился в суд за поддержкой по поводу залога против четырех лиц, среди которых были Фрэнсис Лэнгли, владелец нового театра, и Уильям Шекспир. Шекспиру нет никакого резона, какими бы ни были его разногласия с Уэйтом, желать зла тестю или зятю. Однако было бы трудно представить, чтобы Шекспир, набросившись на щук Гардинера, не задел бы в то же время и своего соседа, пуританина из Чарлькоута сэра Томаса Люси. Несчастный магистрат из Сюррея и сэр Томас составляют неразрывную пару, и Шекспир должен был насладиться случаем, когда через судью Шеллоу он убивает двух зайцев. Эрудиция не может бороться против легенд, и Лесли Хотсон, «изобретатель» дела Уэйта против Шекспира, не может освободить сэра Томаса Люси от сомнительной чести, которую, думаем мы, ему и Гардинеру уготовил Шекспир по причинам несходства характеров и идеологии, а также из-за нескольких ударов кнутом в расплату за браконьерство.
На самом деле занимался ли Шекспир браконьерством в юные годы? В сельской местности, такой как Стратфорд, мальчишки должны были хорошо уметь ставить силки, как это умели мальчишки во все времена. Ему было привычно и на землях фермы дядюшки Генри в Сниттерфилде. Во всяком случае, его характер не позволял ему лишить себя удовольствия произвести скромные кражи на щедрой природе в нарушение прав сеньора. Земли фермы Генри Шекспира только в 2 милях от охотничьих угодий сэра Томаса Люси.
Известно, что у сэра Томаса Люси не было парка с оленями или ланями. Во всяком случае, в Чарлькоуте. Именно поэтому наделенный богатым воображением антиквар Джон Джордан перенес место браконьерства из Чарлькоута в Фулброк, расположенный между Стратфордом и Уориком, и где, убеждает он Эдмонда Мэлоуна в 1790 году, у сэра Томаса был в то время другой парк, и именно здесь по традиции Шекспир и его товарищи имели привычку заниматься своим любимым развлечением.
Возможно, как вспоминает Шенбаум, что источником легенды о браконьерстве и охоте на ланей является судебное преследование, предпринятое сэром Томасом Люси, третьим с этим именем, через Звездную палату (Star Chamber), группы браконьеров, которые убивали ланей в его парке в Саттене. Охотник на ланей, если Шекспир таковым был, умеет, во всяком случае, защищать невинную жертву, как это доказывает сцена из «Как вам это понравится».
13
Существует несколько вариантов перевода пьесы: «Веселые виндзорские кумушки» (пер. Т. Щепкиной-Куперник), «Виндзорские насмешницы» (пер. С. Маршака и М. Морозова), «Виндзорские проказницы».