Эта печально знакомая людям XVII и XVIII веков картина затруднительного движения в столице могла дать некоторый кредит занимательной легенде, рассказанной Робертом Шилсом в его сборнике материалов «Жизнь великих поэтов Великобритании и Ирландии до эпохи декана Свифта» («The Lives of the Poets of Great Britain and Ireland to the time of Dean Swift», 1735). Он утверждает, что она исходит от драматурга Возрождения сэра Уильяма Давенанта. По этой легенде, Шекспир обязан своей блестящей карьерой этой самой древней проблеме загромождения пространства вокруг публичных театров:
«Относительно дебюта Шекспира в театре. Когда он прибыл в Лондон, у него не было ни денег, ни друзей, и будучи здесь чужаком, он не знал, ни к кому обратиться, ни что делать, чтобы заработать на жизнь. В это время не использовали кареты, и дворяне имели обыкновение приезжать в театр на конях. Шекспир, в силу самой жестокой необходимости, отправился к входу в театр и заработал немного денег, занимаясь лошадьми благородных господ, пришедших на представление; он достиг превосходства даже в этой профессии, и его проворство и сноровка были замечены; скоро у него стало столько работы, что он не мог с ней справиться сам и привлек к работе молодых людей, известных как «парни Шекспира». Некоторые актеры, случайно входя с ним в разговор, нашли, что он умеет поддерживать такой живой диалог, что, удивленные этим обстоятельством, они порекомендовали его в театр, куда он был принят сначала на незначительные роли, но не долго оставался в этом качестве, так как скоро выделился, если не как исключительный актер, то, но крайней мере, как прекрасный писатель».
Произведение, в котором появляется этот анекдот — издание сомнительной аферы. Это прекрасная сказка о конюхе, ставшем театральным принцем. Это только одно из многочисленных проявлений распространенного заблуждения, что великие люди ничего не знают о своем предназначении. Для Шекспира реальность все же совсем иная. Интуиция или умение ориентироваться, организаторские способности и умение вести дела у него таковы, что он не останется надолго исполнителем, а обаятельная живость речи подтверждается множествами свидетельств, и в особенности собранием его сочинений. С помощью лошадей или нет, но мы уверены, что, рано прибыв в Лондон, во всяком случае, раньше, чем это обычно предполагают, Уильям очень скромно дебютировал в театре, стал актером и постепенно начал заниматься написанием пьес, в чем он должен будет превзойти всех.
Глава 5
АКТЕРЫ И ГРУППЫ, ДРАМАТУРГИ, ПРЕДШЕСТВЕННИКИ И КОНКУРЕНТЫ НА ЛОНДОНСКИХ СЦЕНАХ
Итак, рамки очерчены Десять лет (1582–1592) отделяют бракосочетание Уильяма Шекспира с Анной Хэсуэй от первого упоминания о его драматической деятельности больным и разгневанным старшим его собратом Робертом Грином. В течение этого десятилетия, которое тем или иным образом является периодом его обучения поэтическому ремеслу, Лондон насчитывает десять или одиннадцать мест, где ставят спектакли. Почти все расположены севернее Темзы, и в них удается, хоть и с большим трудом, избегать цензуры и порицания со стороны администраторов и пуритан Сити благодаря привилегии этих мест, то есть частичной независимости от власти Сити. Отметим постоялые дворы, оборудованные под более или менее постоянные театры: «Бык», «Колокол», «Красивый дикарь», «Голова кабана». К этому добавляется частный зал «Театр св. Павла». Есть два публичных театра: «Театр» и «Куртина». Наконец, южнее реки, в маленьком поселке Сюррн, называемом Ньюингтон, мы находим «Ньюингтонские стрельбища». Когда из-за чумы были закрыты расположенные в Сити театры, актеры давали здесь спектакли. В 1587 году, знаменательный факт
Филипп Хэнслоу строит первый публичный театр к югу от Темзы. Он станет известен под названием театра «Роза». Внедрение в то же самое географическое пространство театра «Лебедь» между 1595 и 1597 годами, а затем театра «Глобус» в конце 1598 года или в начале 1599 года подтверждает преимущества удаленного от центра расположения.
Игравшие в этих театрах актеры под давлением властей были вынуждены с течением времени обрести статус, гарантирующий им определенную респектабельность и некоторую оседлость, позволяющую властям лучше следить за их действиями. В те времена оседлый опасается бродячего; тот, кто живет открыто и под своим именем, опасается притворства и остерегается любого, кто постоянно меняется. В них мерещится дьявол, так же как и в актере, чья профессия — превосходный предлог под прикрытием дивертисмента проникать в респектабельные дома, частные или общественные, чтобы развратничать, обманывать, обворовывать.
Это жестокое превращение праздника в трагедию является главной темой театра Возрождения, и Шекспир великолепно проиллюстрирует ее. Такие происшествия соответствуют философии эпохи, которая находит в ударах колеса Фортуны предмет для горьких размышлений над превратностями судьбы, изменяющими человеческое предназначение. В начале своего царствования в своем воззвании королева Елизавета заявляет:
«Ее Величество Королева строжайшим образом запрещает публичные или частные представления любой интерлюдии, если она не была заранее заявлена и разрешена в любом главном месте графства или округа мэром или другими основными должностными лицами…
Ее Величество приказывает всем и каждому, отвечающим перед ней: не разрешать ничего, что представляет или рассматривает религиозные сюжеты либо государственное управление нации, эти сюжеты должны излагаться письменно и рассматриваться только людьми, обладающими авторитетом, знанием и благоразумием, и должны быть представлены аудитории, которая состояла бы из людей серьезных и рассудительных. Все пункты этого воззвания соблюдать беспрекословно. И если кто-либо вздумает ослушаться, Ее Величество дает власть своим слугам обеспечить поддержание порядка и общественного спокойствия, арестовывать и сажать в тюрьму нарушителей на две недели и больше в зависимости от случая. И более того, пока не будут удовлетворены или не получат уверенности, что данные лица будут вести себя хорошо и не создадут рецидива.
И еще Ее Величество дает распоряжение своей знати и своему дворянству в соответствии с их обетом подчинения и уважения Ее Величества следить в полном соответствии с этим за своими слугами, которыми являются комедианты, чтобы приказы Ее Величества надлежаще исполнялись.
Составлено в нашем Вестминстерском дворце XVI дня мая первого года нашего царствования».
Отметим внимание, проявленное этим воззванием к рассмотрению различных условий, в которых может встретиться нежелательное представление: большой город, обычный муниципалитет или сельский округ. Отметим также разнообразие служителей королевства, обязанных устанавливать там порядок. Принимая в расчет эту манию, присущую законодателю всех эпох желать охватить все возможные и воображаемые случаи, можно увидеть в этом тексте доказательство распространения театра во всех частях королевства.
Принятый 29 июня 1572 года парламентом закон под заголовком «Закон о наказании бродяг и помощи бедным и калекам» имеет намного большее значение в том, что он касается не только играемых пьес, но и самой личности комедианта Одним махом репрессивный аппарат старательно объединяет указанное население: все люди, не имеющие ни кола ни двора:
«Любое без исключения лицо или лица, старше четырнадцати лет, которые в соответствии с этим законом будут определены как жулики, бродяги или здоровые нищенствующие и схвачены в любой момент после будущего праздника св. Варфоломея Апостола, где бы это ни было в королевстве, просящими милостыню или совершая преступления бродяжничества и нарушения настоящего парламентского закона по какой-либо из этих статей, выданы после своего ареста главному должностному лицу города и муниципалитета в графствах, на территории которых они были задержаны, помещаются в тюрьму до ближайшей сессии суда…».
Следом детализируются категории бродяг, среди прочих включаются: