Замершее выражение добродушия прочитывается на толстощеком лице, голова лыса, за исключением короны волнистых волос над ушами. Высокий лоб, подчеркнутый лысиной, глаза широко расставлены, совершенно правильной формы брови соразмерно изогнуты, нос крупный, верхняя губа выступает над нижней, густые усы, на концах приподнятые, линия над ртом скорее маленькая. Подбородок украшен одной из тех бородок, которые называют «эспаньолка». Отметим, что высота лба, правильные дуги бровей, размеры верхней губы являются общими чертами различных портретов Шекспира, настоящих или нет, которыми мы располагаем. Одежда проста, камзол или жилет, застегнутый до отложного воротничка, без орнамента; нижняя рубашка выступает из верхней одежды и остается открытой. Произведение многоцветно. Первоначальные цвета были оживлены во время реставрации в 1749 году, затем перекрыты нейтральным цветом по указанию эрудита Эдмонда Мэлоуна, который находил многоцветность несовместимой с его идеей о великом человеке. Вновь свои цвета статуя приобрела в 1861 году, чтобы уже не терять их до нашего времени. Отличительные черты — глаза орехового цвета и рыжевато-русые волосы. Большинство сходится на том, что Янсену не удалась его работа, и они сравнивают со сделанным им монументом Джона Коума. Такое утверждение имеет, конечно, свои границы, так как ни один из этих портретов не сделан при жизни. Однако было бы ошибкой не сказать об этом, настолько произведение кажется необычным. Есть как бы разрыв между лицом и руками, скорее тонкими в сравнении с атрибутами писателя. Есть некоторый налет пустоты во взгляде. Черты лица отяжелевшие, несомненно, от возраста или, может быть, от болезни. Перед нами солидный буржуа более явно, чем гениальный драматург, но нужно добавить, что Шекспир и был буржуа и что изображение, установленное на могиле в церкви св. Троицы, представляет его пятидесятилетним, уже в конце его жизни. Романтическому воображению этот взгляд «лицом к лицу» не дает ничего. Однако во времена, когда похожесть является основным критерием портрета, нет и следа какого-либо разочарования. Вдова Шекспира видела произведение, если оно было установлено до ее смерти в 1623 году, как полагают, да и заказчик заплатил за скульптуру.
Остается узнать, с какого документа Янсен ваял свое произведение. Этот же вопрос встает и в отношении гравюры Друсхоута[20], о которой мы будем говорить. Может быть, Шекспир был нарисован при жизни. Ричард Бербедж, как известно, был сносным художником, от него сохранилось то. что, возможно, является его автопортретом. Он был близким другом и исполнителем ведущих трагических ролей в течение всех семнадцати или восемнадцати лег, проведенных бок о бок с Шекспиром. Бербеджа считают автором интересного портрета, называемого «Чандосским». Поражает одутловатость щек на бюсте в Стратфорде. Ее нет ни в одном из портретов, представляющих Шекспира более молодым, в таких как «Чандосский» или «Флауэрский» Зато она имеется на портрете, называемом «Стратфордским», или «Хантским»
Симон Коллинз, реставратор лондонских картин, посетив Стратфорт в I860 или 1861 годах, предположил, что он обнаружил спрятанный под слоем краски портрет Шекспира. Картина была собственностью рода Хантов в течение века. Сходство с баллом таково (черты лица, одежда, цвет глаз и волос), что, не стремясь представить его прямым предшественником скульптуры, считают скорее, что он был срисован с бюста.
Другой источник вдохновения искали в посмертной маске, называемой «Кессельштадтской». приобретенной после продажи вещей, принадлежавших графу с этим именем, д-ром Людвигом Беккером в 1849 году. Речь идет о муляжной маске, имеющей надпись «A°Dm 1616». Знатный немец, находившийся на службе у одного из послов при дворе Якова I, вероятно, купил муляж у Герарта Янсена, который его, возможно, использовал как модель. Волосинки усов, бороды приклеились к гипсу, а оттиск закрытых глаз открывает наблюдатели), что процесс разложения начался, когда делали маску. Вполне возможно, что Джон Холл снимал маску с лица своего тестя после смерти, но к несчастью для всей этой истории, воспроизведенные муляжом черты не имеют ничего общего с чертами бюста в Стратфорте. Лоб не такой высокий, нос заостренный и не мясистый, верхняя губа менее вытянута. Правда, ссылаются на изменение черт лица после смерти
«Чандосским» портрет назван потому, что он был собственностью герцога Бэкингемского и Чандосского до 1847 года. Лорд Эллесмер приобрел его за сумму в 335 гиней для преподнесения в подарок Национальной портретной галерее. Каталог продажи указывает следующие сведения о его происхождении.
«Шекспир Чандоса был собственностью Джона Тэйлора, актера, он или Ричард Бербедж написали его».
Считающегося владельцем картины актера на самом деле звали Джозеф Тейлор, а не Джон Тейлор. Ничто не указывает на то, что у Джозефа Тейлора было способности к рисованию, в то время как Джон Тейлор нарисовал в середине XVII века два пор грета своего тезки, поэта Джона Гейлора. Наконец, Джозеф Тейлор вошел в труппу Шекспира после смерти Бербеджа в 1619 году, заменяя последнего. Этого достаточно, чтобы отклонить кандидатуру Тейлора, по крайней мере, как актера. Чандосский портрет, у которого есть еще свои защитники, явился, как вспоминает Стэнли Уэллс, основным источником иллюстраций, показывающих лицо поэта в XVIII веке. Он предлагает совсем другое лицо, чем на бюсте в церкви св. Троицы или на гравюре Мартина Друехоута. Лоб остается высоким, подчеркнут лысиной. Лицо худощавое, а щеки несколько одутловатые. Глаза большие, взгляд глубокий, задумчивый. Нос мясистый, по не слишком, рот маленький с чувственными губами, подчеркнутый густыми усами, слегка приподнятыми на концах. Верхняя губа кажется скорее короткой, несколько спрятанной за усами. Бородка клинышком выделяет нижнюю губу и слегка вьется, как и прическа. К удивлению, мочка левого уха украшена серьгой. Воротник рубашки распахнут. Это красивое лицо человека в возрасте едва за тридцать. Утонченность черт скрывает поэта и пирата; в большей степени поэта и совсем немного пирата. Это лицо, которое пленит воображение, склонное к романтизму.
В викторианском притворно добродетельном XIX веке, твердо стоявшем на стереотипных, если не националиста веских позициях, поднялись голоса исконной ксенофобии:
«Трудно представить, чтобы наш Шекспир, истинный англичанин, был бы тучным человеком с темным цветом кожи, производящим впечатление инородца, с еврейскими чертами лица, тонкими вьющимися волосами, несколько похотливым ртом, покрасневшими глазами, чувственными губами, с вульгарным выражением и с серьгами в ушах»
Изыди, Сатана! Однако восхищение великих шекспирианцев, таких как Эдмонд Мэлоун, который приказал перекрасить скульптуру великого человека в церкви св. Троицы, деструктивно; а Дж Хейн Фрисвел, обуреваемый грязными тревогами и волнениями, все же закончил свою главу, посвященную Чандосскому портрету, на более спокойной ноте:
«Заканчивая, мы можем отметить, что смуглая кожа, выражение лица, его черты, так же как и серый в ушах, отвислая нижняя губа и вьющиеся волосы наводят на мысль, что портретист убедил нашего поэта-актера позировать в костюме Шейлока, персонажа из его произведения».
Вот Шекспир, сохранившийся в портрете созданного им персонажа. Это предназначение великого человека свои ми образами возбуждать, подпитывать и утихомиривать воображение зрителя.
Портрет, называемый «Фдауэрский». по имени Чарльза Флауэра, купившего его после смерти прежнего владельца Х. С. Клементса из Пэкхем Рэй в 1895 году для подарка музею Шекспира в Стратфорде, представляет масло по дереву. Он имеет в верхнем левом углу надпись «Уил. Шекспир, 1609». Холлидей заявляет, что в портрете вызывает недоверие не столько его бросающаяся в глаза схожесть с гравюрой, которая с него сделана, сколько сходство с третьей копией гравюры, указывая, что, как и в случае с портретом Ханта в сравнении со скульптурой Герарта Янсена, перед нами сын, а не родитель. Примем во внимание, что автор копии гравюры придает Шекспиру вид сорокапятилетнего. Черты тяжелы, бесформенны и почти также безэмоциональны, как и лицо, высеченное Янсеном…