Это означает, что с 1592 года по 1594 год в воздухе веют не только миазмы чумы. Через несколько месяцев появится третье поколение поэтов английского Возрождения.
Итак, по нашей гипотезе, Шекспир провел в Стратфорде какое-то время осени 1592 года, ожидая ослабления эпидемии и возвращения на короткое время в Лондон во время зимнего кратковременного открытия театров, а когда эпидемия снова обострилась, то есть с февраля 1593 года, он обратился к поэзии. При существующем состоянии документации эта гипотеза не может быть отброшена и заслуживает доверия, раз известно, что талант Шекспира поразил и заинтриговал лондонские умы, на что указывает злобная реакция Грина, и потому что полагают, что его нарождающаяся слава могла привлечь к нему внимание аристократов, И возможно, он был приглашен в одно из поместий в некотором удалении от Лондона, где его общество и общество некоторых других, соединение различных талан тов могло бы помочь скоротать нескончаемые недели и месяцы эпидемии вдали от миазмов столицы.
Если наша гипотеза неверна и аристократы совсем не стремились заниматься Шекспиром в этот момент, есть уверенность, что Шекспир сам думал об аристократах, или скорее об одном из них, кто проявил бы желание стать его литературным покровителем, как это делал самый крупный меценат того времени — графиня Пемброк, сестра сэра Филиппа Сиднея.
Родившийся в 1573 году сын второго графа Саутхемптона, Генри Райотсли, потерял отца в восьмилетием возрасте, и сейчас он на пороге получения в наследство титула и того, что остается от завещанного отцом своему слуге Томасу Даймоку, которого он предпочитал супруге. Именно Генри Райотсли в 1593 году Шекспир посвящает свою первую поэму, которая является также и первым произведением, напечатанным под его именем. Речь идет о «Венере и Адонисе». Отметим, что Шекспир не единственный, кто ищет его внимания и финансовой помощи.
Посвящение адресовано «Многоуважаемому Генри Райотсли, графу Саутхемптону и барону Тичфилд»; текст посвящения краток. С подчеркнутой скромностью говорит Шекспир о своих «плохо составленных стихах» («ту unpolished lines»), об удивлении тем, что он нашел в графе такую сильную поддержку своему довольно слабому труду. Все это простая условность, которой следуют все артисты того времени. Большой интерес вызывает обещание. данное Шекспиром, если поэме посчастливится иметь некоторый успех у своего покровителя, посвятить «все свободное время, чтобы почтить его более солидным произведением». По-видимому, речь идет о повествовательной поэме под названием «Изнасилование Лукреции» («The Rape of Lucrèce»), опубликованной в следующем, 1594 году. Посвящение этой поэмы короче предыдущего почти на греть, но в нем больше уверенности в себе и меньше формальности. Несомненно, это знак того, что отношения двух люден стали немного ближе. Показателен тон первой фразы: «Моя любовь к вам безгранична, и последующий текст без начала есть только ненужная ее половина». Есть высшее значение контрапункта в этой игре абстрактного ума, превращающего произведение без начала в дань любви без конца.
Неизвестно, как отреагировал Саутхемптон. Вознаградил in он материально поэта в эти месяцы, когда чума лишила его заработка? Наградил ли он его как-то иначе, чем просто принимая в доме, что все-таки уже могло урегулировать повседневные проблемы поэта без обременения покровителя материально? В 1709 году Николас. Роу пересказал легенду. которой долгое время безгранично верили.
«Каким бы ни были милости королевы, не ей одной он обязан своим состоянием, а славе своего ума. Он имел честь получить множество больших и необычных знаков расположения и дружбы от графа Саутхемптона… Эго такой исключительный пример щедрости покровителя Шекспира, что если бы я не получил подтверждения о том, что история исходит от сэра Уильяма Д’Авенанта, который, вероятно, был хорошо осведомлен об этих делах, я бы не рискнул ее воспроизвести…Его светлость Саутхемптон однажды дал ему 1 000 фунтов на покупку того, что он пожелает. Очень большая щедрость и очень редкая во все времена…».
Это не значит, что идея о вознаграждении была бы неуместна. Знать прекрасно принимала от монарха подарки деньгами, с большим основанием это делали простолюдины. «Комедианты короля» по разным поводам получали деньги от Якова. Но величина суммы, ее магическая округленность сразу же делает ее подозрительной. Какая покупка могла потребовать такой суммы? Для сравнения, считается, что реконструкция «Глобуса» в 1614 году обошлась примерно от 700 до 1400 фунтов. В мае 1597 года при покупке большого дома «Нью Плейс» Шекспир платит только 60 фунтов Покупки, потребовавшие больших расходов, известны в 1602 году, когда Шекспир купил 107 акров (примерно 43 га) земель за 320 фунтов, затем в 1604 году, когда он заплатил 440 фунтов, чтобы сохранить аренду фермы, заплатив десятину, удерживаемую муниципалитетом Стратфорда. Правда, эти покупки, кажется, мало соответствуют доходам драматурга, акционера театра. В очень скрупулезном труде, посвященном шекспировской труппе, Болдуин говорит, что доход Шекспира никогда не превышал в среднем 175 фунтов, даже если представить, что в исключительных случаях он достигал 250 фунтов в год. Но в период, которым мы занимаемся, он еще не был акционером. Нельзя все же отбрасывать возможность исключительного вознаграждения, полученного лично, даже если исходящая от сэра Уильяма Давенанта история похожа на сказку.
В 1593–1594 годах Саутхемптону было бы трудно ответить вознаграждением на ожидания писателей, посвятивших ему свои произведения. Если состояние и оставалось значительным, несмотря на то, что часть состояния отец завещал другому, ему нужно было урегулировать свое вступление во владение наследством и уплатить огромную неустойку, востребованную всемогущим Уильямом Сесилем, лордом Берглн, главным министром Елизаветы, за отказ жениться на его внучке Елизавете Вез в 1590 году. Неустойка достигла 5 000 фунтов! Если «Венера и Адонис» и «Лукреция» и не обогатили Шекспира, то, по крайней мере, он пережил трудный период чумы и заработал литературную славу, особенно первой поэмой. Упоминали возможность того, что Шекспир, вероятно, предполагал переориентацию своей карьеры в сторону литературы. Силу этому аргументу дают обстоятельства, обнаруживающие непрочность театральной карьеры. Но у него нет никакого кризиса в драматическом творчестве, кроме невозможности из-за чумы ставить свои спектакли. А с конца 1594 года Шекспир смог возобновить свою драматическую деятельность, став к этому времени лучшим поэтом. Фрэнсис Мерс в своей «Сравнительной речи наших английских поэтов с поэтами греческими, латинскими и итальянскими», опубликованной в 1598 году, относит его к числу тех, кто «является самым страстным среди нас в оплакивании волнений любви». Правда, список длинен, критерии Мерса нечеткие, и посредственные поэты оказываются рядом с великими. Во всяком случае, в возрасте тридцати четырех лет Шекспир вписан в тот же табель чести, что и Спенсер. Сидней или Томас Уайет.