Мы обращаем внимание на деловые хлопоты Куини в Лондоне по той причине, что в них замешан Шекспир. В трех полученных Куини в столице документах упоминается имя Шекспира, четвертое письмо — от Куини к Шекспиру. Роберт Бермэн, предоставивший эти письма из хранящихся в архивах Стратфорда документов, считает, что встреча Куини и Шекспира могла состояться во время пребывания Куини в Лондоне в феврале 1597 года. В то время Корпорация вела тяжбу с Уильямом. Андерхиллом, которого характеризовали как «проницательного, хитрого и скупого». Уильям Андерхилл, лондонский адвокат, служивший в Уорике, крупный землевладелец, был стеснен в деньгах. Итак, через несколько недель, 4 мая 1597 года, он продал дом на Нью Плейс Шекспиру, который явно был при деньгах и находился в поисках серьезных инвестиций. Не послужили ли Куини и его свояк Стерли невольными посредниками, сблизившими продавца и покупателя, который скопил внушительную сумму в Лондоне, но ограничился покупкой дорогого жилища в Стратфорде? Это возможно.
В предыдущем 1596 году Уильям успешно, наконец, решил вопрос герба, испрашивавшегося еще Джоном Шекспиром много лет назад. В следующем году он купил дом, приличествующий джентльмену, второй по размеру дом в Стратфорде, построенный сэром Хью Клоптоном, который подарил городу мост через Эйвон в 1490 году. Дом возвышался на углу Чепел-лайн и примыкал к огромной территории, состоявшей из нескольких наделов, среди которых было два сада, два виноградника. Он находился в нескольких метрах от школы, в которую некогда ходил Шекспир. Дом невозможно не заметить и даже не залюбоваться им. Величественный дом, построенный из кирпича, с фахверковой стеной, с гордо возвышающимися пятью коньками над фасадом на Чепел-стрит, шестидесяти футов в длину и семидесяти футов в ширину. В доме было десять очагов, что могло предполагать наличие пятнадцати комнат. Речь шла о большом изменении для Анны Шекспир, которая покидала задние комнаты дома Джона и Мэри на Хенли-стрит и переезжала в свое первое собственное жилище. В отсутствие мужа она не могла надеяться заполнить это обширное помещение детьми, когда с ней оставались только две дочери — Сюзанна и Джудит, — Хэмнет умер за год до покупки дома, — поэтому через несколько лет она приняла на жительство племянника своего мужа Томаса Грина с женой и двумя детьми.
Так Уильям Шекспир, обладатель герба, приобрел жилище джентльмена в сердце своего родного города. Операция не была лишена рисовки и не могла остаться незамеченной в местечке, где еще помнили о финансовых неурядицах его отца. Еще не поселившись в своем новом доме, Уильям Шекспир, драматург, стал в тридцать два года Уильямом Шекспиром, джентльменом. Так он назван в дальнейших документах на покупки с 1602 года.
Одна туча на этом сверкающем стратфордском полотне, но какая — Уильям и Анна потеряли своего единственного сына Хэмнета, похороненного 11 августа 1596 года. Неизвестны обстоятельства смерти мальчика одиннадцати с половиной лет Признаки траура появляются в произведениях Шекспира через четыре или пять лет в «Гамлете» и в «Двенадцатой ночи», скорби отца, скорби Джудит, сестры близнеца.
Покупка на Ныо Плейс не исчерпала финансовых резервов Шекспира, и со следующего года он вновь в поисках мест в родном городе для вложения капитала. Зимой 1597–1598 годов Ричард Куини возвращается в Лондон и пытается вести переговоры с властями о новой хартии для Стратфорда. Старой хартии, восходящей к 1553 году, скоро будет полвека; и с точки зрения руководителей Корпорации, опа плохо приспособлена к экономическим нуждам города, то есть к их личным нуждам. В письме от 24 января 1598 года Стерли сообщает Куини о том, что говорят в Стратфорде: Шекспир стремится приобрести землевладение в двенадцать гектаров, расположенное в Шогтери или его окрестностях. Стерли побуждает Куини убедить Шекспира заменить это приобретение земли спекуляцией на будущем урожае, купив на договорных условиях с другими заинтересованными лицами часть десятин с урожая, принадлежавших Корпорации. В глазах Стерли двойная выгода должна поколебать Шекспира, который может расценивать это как предложение войти в среду контролирующих Корпорацию и предпочтет это скорее, чем простое добавление своего имени в длинный список обладателей земельной собственности. Шекспир уступает муниципальным сиренам и покупает часть десятин, но позднее, в 1605 году. Тем не менее из доклада инспекции от 4 февраля 1598 года, призванной установить количество зерна в городе и наказать скупщиков, мы узнаем, что в подсобных помещениях строения «Нью Плейс» Шекспир складировал «X четвертей» зерна, то есть 29 гектолитров. Он четырнадцатый житель в списке по количеству зерна. Бирмэн указывает, что стоимость зерна у Шекспира достигала 25 фунтов, это почти 2,5-летний заработок сельского работника.
Голод и нужда, по крайней мере, не прямо убивают в Стратфорде. Растет недовольство, и в этот период оскудения Уильям Шекспир, бесспорно, присоединяется, каким бы скромным ни было его положение, к числу тех, кого клеймят как «злых людей, ведущих себя как волки». Бирмэн прав, говоря, что народное возмущение, сотрясающее Рим в первой сцене «Кориолана», отражает скорее эти годы, а не 1607–1608, когда повторяются неурожаи.
Во всяком случае, как правильно подчеркивает Бирмэн, именно в 1598 году в жизнь драматурга входит проблема неизбежной конфронтации между богачами и бедняками, когда он становится обвиняемым. Новый стратфордский патриций так быстро оказывается на стороне эксплуататоров, что это становится тяжелым ударом по шекспировской агиографии[23].
Мы говорим здесь не о драматурге, которого многие из его коллег считают «добрым», чье чувство юмора демонстрирует множество анекдотов, а о деловом человеке без тени благодушия и с уверенным стремлением выгодных вложении и четкой волен защитить их.
Как мы помним, Авраам Стерли обращается к своему другу Куини с просьбой вытащить его из финансовых затруднений, и Ричард Куини, находясь в подобном же стесненном положении, обращается тогда из лондонского постоялого двора, где он живет неделя за неделей, «к своему любимому другу и земляку мистеру Шекспиру» с письмом… Нет уверенности, что письмо когда-либо дошло до своего адресата, так как его нашли среди бумаг Ричарда Куини. Почему Куини в конечном итоге все же не отправил письмо, написанное явно в стесненном положении? Шекспир ли, получив письмо, отправил его назад? Передумал ли Куини обращаться письменно, предпочтя живое общение для обращения за помощью к земляку? Все это возможно, и неудовлетворенность от невозможности найти ответ усиливается оттого, что это единственное письмо, адресованное Шекспиру. По любой гипотезе, этот документ подтверждает, что менее чем через два года после покупки «Нью Плейс» тем, кто знает Шекспира, известно, что он располагает деньгами. Испрашиваемая Купим сумма достаточна для покупки скромного дома.
В следующем 1599 году Шекспир должен получить дивиденды со своей части от совместного владения «Глобусом», новым театром «Комедиантов лорда-камергера». Эта десятая часть может составлять от 100 до 200 фунтов, если учесть, что реконструкция «Глобуса» после пожара 1613 года, то есть через пятнадцать лет, оценивается приблизительно в 1 400 фунтов. Мы увидим, что инвестиции в окрестности родного города будут осуществляться регулярно в первые годы XVII века, Достигая в некоторых случаях значительных сумм.
Джон Шекспир, похороненный 8 сентября 1601 года в Стратфорде, оставляет после себя хорошо устроившегося сына, прославившегося своим драматическим искусством в Лондоне, — позади у него уже двадцать или двадцать одна написанная пьеса для театра, то есть больше половины из того, что он напишет, — а также добившегося славы в Стратфорде, по крайней мере, в глазах зажиточных граждан, которые видят Анну Шекспир и ее двух дочерей живущими в большом обновленном доме на Чепел-стрит с заполненными амбарами. Даже после смерти отца личное состояние Уильяма увеличивается, хотя бы номинально; однако Джон Шекспир, кажется, не оставил никакого завещания. Дом на Хенли-стрит переходит старшему сыну. Закон предусматривает, что вдова имеет право оставаться под крышей дома до самой своей смерти и всю жизнь может пользоваться третьей частью от стоимости состояния. II в самом деле, Мэри Шекспир проживет в этом доме до своей смерти еще семь лет, до сентября 1608 года.