В пьесе есть удивительная и жестокая сцена (V, 2), когда проникший в греческий лагерь Троил оказывается свидетелем соблазнения Крессиды Диомедом. Молодой троянец задыхается от боли, низвергнут в пропасть. Картина любовной измены становится эмблемой женской неверности, в то время как Терсит, которому Шекспир отводит фоновую роль, дает циничные комментарии.
В навязанной ей ролевой игре Крессида уже не имеет шансов избежать неверности, как и Ева не избежала яблока. Если этой истории не удается пересечь порога мифа, все же она выступает, при внимательном вслушивании в текст, не как новая история женской неверности, а как великая легенда о поруганной любви: поруганной войной, поруганной доминированием мужского этноса в обществе, где женщина только разменная монета и может сохранить эту ценность, если этот обмен, не заблокированный каким бы то ни было ритуалом верности, сможет возобновляться. Перед нами циничное и безнадежное видение любви в порочном обществе Терсита и Пандара.
«МЕРА ЗА МЕРУ»:
ДЬЯВОЛ В ЗАКРЫТОМ САДУ
В мире пьесы «Мера за меру» общество Вены, кажется, вот-вот сметет сифилис, коррелят патологии и разложения нравов. Под стать атмосфере этот разговор в борделе, принадлежащем Переспеле, в котором Переспела сообщает своим клиентам, что на улице тащат в тюрьму Клавдио, потому что он обрюхатил свою невесту. Его друг, дебошир Люцио, стремится освободить его, так как по закону за свой поступок Клавдио должен заплатить головой. Вена суровыми мерами стремится загладить годы удовольствий. Обнаруженное прелюбодеяние подлежит смертной казни, и дома свиданий будут очищены.
Герцог Винченцио, не желая запачкать руки, предоставляет заботу об управлении городом Анджело, но его макиавеллизм идет еще дальше: он подозревает, что Анджело только с виду добродетелен. Герцог переодевается в монаха и тайком наблюдает за жизнью в городе. В это время дело Клавдио и Джульетты принимает трагический оборот. Люцио подталкивает сестру Клавдио Изабеллу обратиться к герцогскому заместителю за помилованием. Изабелла — послушница перед вступлением в окончательное служение ордену св. Кларисы. Анджело соглашается помиловать приговоренного, если Изабелла переспит с ним. Дьявол не проявляется в своем собственном виде. Дьявол в Анджело, ревностном пуританине, неподкупном магистрате, пообещавшем пощадить жизнь брату за проведенный час в постели с его сестрой.
Изабелла делает вид, что соглашается на свидание с Анджело, но на свидание с ним под покровом ночной темноты идет Марианна, брошенная невеста Анджело. Символично место, где Анджело, Демон, переодетый в ангела, ждет Изабеллу. Сад, окруженный кирпичной стеной (IV, 1). Здесь слово в слово передается инверсия ситуации из Песни песней. Закрытый сад, воспетый Соломоном, укрывает девушку, как сад из «Романа о Розе» укрывает красавицу. В Песне песней влюбленная в молитве, страстность которой поднимается как желание, умоляет своего избранника прийти к ней. Нам говорят, что это Церковь призывает Христа для тайного союза. В «Мере за меру» в закрытом саду находится фальшивый ангел, и он привлекает сюда ту, которая предназначена церкви. Это типичное превращение дьявола. Он ничего не может создать, потому что созидание — привилегия Бога. А Дьявол может и хочет перевернуть все вверх дном.
Анджело в горячке мгновения не обнаруживает разницы между Изабеллой и той, от которой он отказался в день, когда она была лишена приданого. Но в то же время он нарушил свое обещание и приказал принести ему голову Клавдио. Новая замена, отправят голову пирата, умершего ночью от лихорадки.
До самого конца пьесы в ней витает тень мучения и казней. Но ничего подобного не случается. Клавдио сможет жениться на Джульетте, Люцио должен жениться на путане, которую он обрюхатил. Что же касается герцога, он предложит свою руку послушнице ордена св. Кларисы. Текст не позволяет определить, согласилась ли она на его предложение. Изабелла остается безгласной. Режиссеру решать, либо она принимает протянутую руку, либо остается невозмутимой. Иногда свет на сцене приглушают раньше, чем героиня сможет сделать хоть какой-либо жест, и в этом случае зрителю предстоит вообразить продолжение. До последнего момента эта комедия плоти — плоти не только слабой, но и еще и испорченной — будет поддерживать незавершенность, и Анджело, притворный пуританин, дьявол с лицом ангела, отпущен без суда вместе с «герцогом с темными закоулками души», дважды макиавелличный в управлении своими делами и в подглядывании за своими подданными.
«КОНЕЦ — ДЕЛУ ВЕНЕЦ»,
ИЛИ ПОЧЕМУ ЛЕЧАТ СВИЩИ
Точная дата создания этой пьесы не установлена, и многие хотели видеть в ней утерянную пьесу «Вознагражденные усилия любви». Источником для создания пьесы послужила новелла Боккаччо «Джильета из Нербонны», переведенная на английский язык Уильямом Пейнтером. Из нее Шекспир сделал историю Елены, дочери знаменитого врача, нашедшей пристанище после смерти отца у вдовствующей графини Руссильонской и влюбившейся в ее сына Бертрама. Надменный молодой человек остается равнодушным. Король Франции, покровитель Бертрама, болен неизлечимой болезнью. Елена, которой отец передал свои лучшие рецепты, вылечивает короля и взамен полу чает его согласие на возможность самой выбрать себе мужа. Конечно, она выбирает Бертрама. Бертрам не хочет ее и говорит об этом резко и пренебрежительно. Но как подданный он должен подчиниться воле короля, который выполняет слово, данное молодой девушке. Сразу же после свадьбы Бертрам отправляется на войну в Италию и оставляет Елене обескураживающее послание: «Когда ты сможешь получить этот перстень, с которым я не расстанусь никогда, и показать мне своего ребенка, чьим отцом буду я, тогда назовешь меня своим мужем; но это «тогда» для меня означает «никогда» (III, 2).
Елена не поддается отчаянию, а следует за Бертрамом во Флоренцию, где обнаруживает, что он стремится соблазнить дочь хозяев дома, где она поселилась. Ей остается только предложить Диане заменить ее на ночном свидании с Бертрамом. Диана получает злополучный перстень, пообещав во время свидания надеть ему на палец другой перстень. Во время свидания Елена отдает Бертраму перстень, подаренный королем. От встречи рождается ребенок, его появление реализует второе условие супруга, который вынужден теперь признать Елену своей женой.
Если пьеса написана после «Меры за меру», в чем нет уверенности, значит, во второй раз Шекспир обращается к тому, что критики обозначают «альковной сценой». Здесь речь идет лишь об одной из многочисленных форм ночных игр и о постели, прочно вошедшей в средневековую традицию.
В невероятных историях, начинающихся формулой: «Жили-были», короли отдают руку девушки смелому и умному молодому человеку, сумевшему освободить их от опасности. Шекспировская история имеет очень интересные отклонения от такого сюжета. Умное и милосердное действие совершает девушка, она же устанавливает цену и выбирает не принца по крови, а знатного молодого человека. Таким образом Бертрам оказывается в положении, обычно предназначенном девушке. Ему остается только мужская привилегия отказать Елене в супружеской постели, пока хитрость ее не приводит его к союзу. Некоторое количество факторов избавляло Елену от цензуры зрителей того времени, которых такая перестановка ролей могла шокировать: Шекспир делает Бертрама антипатичным персонажем; альковная ситуация служит для предотвращения адюльтера и установления законного союза; можно только любоваться ловкостью Елены; и наконец, невозможно не испытывать особого интереса к тому, как мужчина на один раз становится в обычное для женщины положение. Эта перестановка типичных социальных ролей, которым конец пьесы дает смысл и будущее, является из всех сложных факторов тем, который сильнее всего поддерживает разбуженный интерес зрителя, каким бы ни были его предубеждения в реальной жизни, и он готов пережить эти сатурналии, если название ему гарантирует счастливый конец.