Сравнение Брута и Кассия у Плутарха и у Шекспира заставляет прийти к выводу, что у Шекспира эти два действующих лица более поляризованы, резче противопоставлены друг другу, чем у Плутарха. Особенно идеализирован, приподнят Брут. Возможно, ритмическая оппозиция стиха их ролей отражает противопоставление Шекспиром чистой, возвышенной личности Брута - и мятущейся, заниженной личности Кассия. Примеры симметричной структуры стиха Брута:
I will do so: | but look you, Cassius
The angry spot | doth glow on Caesar's brow
And all the rest | look like a chidden train.
(I, II, 179-181)
People and senators, | be not affrighted;
Fly not; stand stilclass="underline" | ambition's debt is paid.
(III, I, 82, 83)
Judge me, you gods! | wrong I my enemies?
And, if not so, | how should I wrong a brother?
(IV, II, 38, 39)
Примеры стиха Кассия:
I know that virtue to be in you, Brutus,
As well as I do know your outward favour.
Well, honour is the subject of my story.
(I, II, 90-92)
Why, man, he doth bestride the narrow world
Like a Colossus, | and we petty men
Walk under his huge legs and peep about
To find ourselves dishonourable graves, и т. д.
(I, II, 135-138)
Более асимметричная синтаксическая и ритмическая структура высказываний Кассия делает его стих прозаизированным. Прозаизация усиливается разговорными словами и оборотами (well, why, man и др.)
Четкая оппозиция высокого и низкого персонажей, героя и злодея, выявляется в трагедии "Отелло".
Отелло: 61,4-81,9-69,5-68,9-93,2
Яго: 59,6-88,4-72,5-67,3-95,8
Драма относится к периоду III-а, для которого уже типично ослабление IV икта, но в роли Отелло III и IV икты фактически выравнены (в I-II актах, как мы увидим ниже, стих Отелло еще более канонизован), а в роли Яго IV икт на 5,2% слабее III (стих деканонизован, причем заметно сильнее, чем во всей трагедии в целом; там IV икт слабее III всего на 1,3%). Вот как говорит Отелло:
My Desdemona | must I leave to thee:
I prithee, let thy wife attend on her;
And bring them after | in the best advantage.
Come, Desdemona; | I have but an hour
Of love, of wordly matters and direction,
To spend with thee; | we must obey the times.
(I, III, 285-290)
А вот пример стиха злодея - Яго:
The Moor already changes with my poison:
Dangerous conceits are in their natures poisons:
Which at the first are scarce found to distaste.
But with a little act upon the blood
Burn like the mines of sulphur. I did say so:
Look, where he comes! Not poppy, nor mandragora,
Nor all the droway syrups of the world,
Shall ever medicine thee to that sweet sleep
Which thou owedst yesterday.
I see, sir, you are eaten up with passion, и т. д.
(III, III, 322-331)
Речь Яго асимметрична и ритмически, и синтаксически. Полустишное деление почти исчезло; ударения обычно пропущены на II и IV иктах, что типично для деканонизованного стиха. В стихе Яго чаще, чем в стихе: Отелло, встречаются немужские окончания, в том числе отяжеленные женские (...I did say so) и дактилические (mandragora), что также типично для деканонизованного стиха. В тексте роли Яго чаще, чем у Отелло, встречаются характерные для прозы слова и обороты, в том числе вульгаризмы (Look, where he comes; damn them, then; Filth, thou liest; Villanous whore и т. д.).
Речь Яго занижена на самых различных уровнях, в том числе и на ритмическом.
Наконец, последний пример - из поздней драмы "Цимбелин".
Имогена: 65,3-79,8-75,0-74,7-88,6
Яхимо: 73,8-76,4-76,5-63,5-86,0
На фоне общей деканонизации стиха позднего Шекспира стих Имогены выглядит близким к классическому, стих Яхимо - максимально деканонизован. II икт у Яхимо занижен, выравнен с III (последнее - признак очень сильной прозаизации), IV икт слабее III на целых 13%; у Имогены же IV и III икт выравнены, а это характерно для более ранних, более канонизованных драм (в целом по "Цимбелину" IV икт слабее III на 4,3%).
Вот как говорит добродетельная Имогена:
A father cruel, | and a step-dame false;
A foolish suitor | to a wedded lady,
That hath her husband banish'd; O, that husband!
My supreme crown of grief! and those replated
Vexations of it. | Had I been thief - stol'n
As my two brothers, | happy! but most miserable
Is the desire | that's glorious: blest be those
How mean soe'er, | that hath their honest wills,
Which seasons comfort. | Who may this be? Fie!
(I, VI, 1-9)
Не следует забывать, что это стих позднего Шекспира, со всеми особенностями ритмики и синтаксиса этого периода. Тем не менее перед нами, без сомнения, относительно симметричный стих; особенно симметрично построены две первые строки, содержащие в двух полустишиях почти идентичные словораздельные формы и синтаксические структуры.
А вот как говорит злодей - Яхимо:
It cannot be i'the eye; for apes and monkeys,
'Twixt two such shes, would chatter this way, and
Contemn with mows the other: nor i'the judgement;
For idiots, in this case of favour, would
Be wisely definite; nor i'the appetite;
Sluttery, to such neat excellence opposed,
Should make desire vomit emptiness, и т. д.
(I, IV, 35-41)
Строки построены асимметрично; много случаев резко выраженных enjambement (строки заканчиваются безударным служебным словом); много сокращенных форм (i'the eye); стих изобилует разговорными словами. Совершенно ясно, что по сравнению с Имогеной Яхимо говорит убыстренно и прозаично.
Таким образом, ритмическая оппозиция персонажей, соответствующая авторскому пониманию их характера, прослеживается на всем протяжении творчества Шекспира.
7. Эволюция характера персонажа на уровне ритма. Ритмика стиха - одно из средств передачи эволюции характера персонажа.
Нами были взяты две большие роли: Ричарда III и Отелло. Роль Ричарда III была поделена на две части: Ричард Глостер до коронации и Ричард III, король (I-II и IV-V акты). Вот какова ритмика иктовых ударений этих частей:
Ричард Глостер: 65,2-84,2-66,7-73,6-88,2
Ричард III: 60,0-85,0-71,8-68,5-92,0
Эволюция очевидна: ритмика первой половины роли соответствует ритмике стиха раннего Шекспира (III икт слабее IV); ритмика второй половины роли выбивается из показателей раннего Шекспира и всей драмы "Ричард III"; своим асимметричным строем она напоминает стих более поздних драм (IV икт слабее III). Это говорит о лепке Шекспиром ритмического портрета Ричарда III, увязшего в кровавых преступлениях, мучимого кошмарами, теряющего уверенность в себе (Up with my tent there! here will I lie to-night: But where to-morrow?..), знающего, что ему уготовано (... let us to't pell-mell; If not to heaven, then hand in hand to hell). Примечательна ритмика последней реплики Ричарда III, целиком построенной асимметрично:
Slave, I have set my life upon a cast,
And I will stand the hazard of the die.
I think there be six Richmonds in the field;
Five have I slain to-day instead of him.
A horse! a horse! my kingdom for a horse!
(V, IV, 9-13)
И синтаксис, и ритмика ударений (пропуски ударений на IV икте) и словоразделов очень отличаются от основного текста этой ранней драмы.
Отелло, I акт: 69,0-76,2-65,1-70,7-91,3
Отелло, II-V акты: 59,4-83,6-70,7-68,4-89,2
В первых двух действиях перед нами мужественный герой, подчиняющий страсти разуму. В любви к Дездемоне Отелло обрел душевный мир. Эта душевная гармония отражена в структуре речи Отелло, не по периоду симметричной (III икт слабее IV). Симметрия его стиха в I акте задается знаменитыми монологами, в которых Отелло рассказывает историю своей любви и любви Дездемоны. Пример: