- Забыл что? Свои манеры?
- Я забыл про попугая Марлоу!
- Ты знаешь Марлоу? Он не очень хороший человек.
- Я встретил его в первый и последний раз несколько дней назад.
- Но при чём тут попугай?
- Попугаи болтают, идиот, и это может стать моей погибелью!
- Ты говоришь загадками, так что возьми себя в руки и расскажи мне обо всём!
Руи рассказал обо всем - о встрече с драматургом на Лондонском мосту, обещании мифического медового вина, о попугае, который запоминает каждое услышанное слово, попытке изнасилования, об ударе кинжалом и смерти Марлоу. - Так что понимаешь, - закончил Руи, - если кого-то обвинят в убийстве, мне придется признаться и рассказать всю правду.
- Но это была самооборона! - возразил Дикон. - Тебя не станут обвинять в преступлении.
- Почему не станут? У Марлоу есть влиятельные друзья, а я всего лишь простой уличный мальчишка, и ты увидишь, на чьей стороне будет королевский судья.
- Я слышал вчера, что власти решили: смерть Марлоу была результатом пьяной драки, поэтому никто в этом не виноват.
- Это хорошо, - вздохнул Руи, - если только не заговорит попугай!
- Но ведь птица не сможет сказать столько слов: «Я видел, как белокурый мальчик Руи убил моего хозяина», правда?
- Нет, но он может повторить слова «блондин», «мальчик» и «Руи», которые услышал от Марлоу! Понимаешь, это будет ключ к разгадке.
- Не будь смешным! Нет ни единого шанса из миллиона, что этот чертов попугай свяжет три эти слова вместе!
- Возможно, ты и прав, но я ненавижу вот такие незавершённые дела! - Руи поморщился. - Знаешь, большую часть своей гребаной жизни я попадал в такие вот переделки, и никогда по своей вине!
- О, Руи, всякий раз, когда ты уходишь от меня, я в страхе задерживаю дыхание, потому что ты, кажется, рожден для неприятностей, от тебя искры летят! Тебе нужен пастух-нянька!
- А тебе козочка, чтобы вставить ей! - улыбнулся белокурый мальчик.
- Эй! Давай вернемся в «Русалку» и напьемся до бесчувствия! Это может принести мне удачу.
- Я поддержу это, - согласился Дикон, - если мы займемся любовью потом!
- Я даю тебе своё торжественное обещание, - произнёс Руи, скрестив пальцы за спиной.
Когда мальчики покинули «Русалку» во второй раз, большинство звезд уже разошлись по своим монашеским постелям, Луна опустилась на Юпитер, Марс или в еще какую-нибудь планетарную извращенность, а на горизонте зарозовела Аврора. Дикон надеялся, что In vino veritas[62] его спутник раскроет самые сокровенные тайны своего сердца и души, но, хотя Руи надрался так, что едва мог стоять, он не удостоил другого мальчика ничем, кроме обычного самовосхваления и прерывистой икоты.
- Почему ты так неимоверно тщеславен?! - в конце концов спросил черноволосый паренёк, задетый непрекращающимся самовосхищением Руи.
- Я единственный, кто ценит совершенство до конца, когда я вижу его - в твоем покорном слуге, естественно - и это работа на полный рабочий день!
- Ты не только отвратительно тщеславен, - фыркнул Дикон, - но и так часто передумываешь заниматься со мной сексом, что я никогда не знаю, куда меня с тобой занесёт.
- Я таков! Я как погода, тщеславная, вечно дую то туда, то сюда каждым бродячим ветерком и голодным ртом, куда душа пожелает! Эй, Дик-он[63], я должен пописать, но не могу отыскать свой член! Может, я оставил его в «Русалке»?
- Он свисает из твоих бриджей, так что пописай, черт возьми! - нетерпеливо сказал старший мальчик.
- Направь его, пожалуйста, Дик-он, а то я обоссусь больше, чем месячный ребенок. И обязательно встряхни его хорошенько, когда я закончу, но не слишком сильно, понимаешь?
Черноволосый мальчик, наполовину поддерживая, наполовину неся шатающегося белокурого мальчика, в конце концов сумел добраться до коттеджа, где и раздел их обоих, уложил спотыкающегося Руи в кровать и горячо обнял его. - А теперь мы занимаемся любовью, верно?
- Ошибаешься! Займись любовью с собой! - последовал невнятный ответ. - И отпусти мой член — это тебе не поможет, потому что он пьянее, чем я! Руи плюхнулся на живот, раскинув руки и ноги на львиную долю их супружеского ложа, и начал тихонько похрапывать, как мурлыкающий котенок.
Дикон собирался швырнуть анафему в недвусмысленных выражениях во взъерошенную голову своего партнера и выдать подчеркнуто-жгучую оплеуху или даже пару, когда его взгляд будто магнитом притянула изящная попка белокурого мальчика, которая торчала вверх и, казалось, была беременна приглашением - гладкие глянцевые бугорки-ягодицы были плотно прижаты друг к другу и... манили к себе?! Нет, вот всегда так с этим манящим, расстраивающим «господином-нет»! Но он мог досыта насмотреться, в этом нет ничего дурного, мог наслаждаться своими глазами, пальцами, языком и... неистовым членом?!