- Зови меня Эдди, если хочешь. Как моя мама, и Дикон тоже.
Руи улыбнулся. - Ну, поскольку мы с тобой делим Дикона, я также хотел бы разделить с тобой дружбу – если ты позволишь.
- Охотно! Но тебе лучше сейчас уйти, потому что тут скоро будет дежурить Ночной Дозор, и он может задать слишком много неудобных вопросов.
Когда Клип увидел, что паренёк постарше получил ранение, но крови оказалось немного, он сильно разочаровался, ибо секретный агент был извращенно влюблен в вид крови, много крови – лишь бы только не его собственной! Поспешив как можно скорее в Уайтхолл, он доложил о событии, равносильном запрещенной дуэли, непосредственно государственному министру, который, выслушав его, задал несколько острых вопросов.
- Очень хорошо, Клип, - произнёс, наконец, министр, - я позабочусь об этом деле, и ты будешь молчать, как моллюск. Ясно?
- Я всегда так делаю, милорд! - подобострастно закивал Клип. - Всегда так поступаю, милорд!
- Проследи за этим. Кроме того, я получил информацию, что испанский агент, как полагают, действует из ночлежки в Уайтчепеле. Позаботься о нем.
- Конечно, милорд! Немедленно, милорд! Он будет сожалеть о том дне, когда прибыл в Англию, милорд!
- Молись, чтобы так оно было. Вот тебе кошелёк с небольшим вознаграждением. Можешь идти.
- Спасибо, милорд! Очень любезно с вашей стороны, милорд! Ваше здоровье, милорд!
Лорд Бёрли с предельной дистанции наблюдал за низко кланяющимся и удаляющимся секретным агентом. Он не любил ни шпионов, ни секретных агентов, кому бы они не служили. Увы! Все они слишком важны для безопасности Королевства. Он вздохнул. Что касается рассматриваемого вопроса, он не знал, как Её Величество отреагирует на эту несколько тревожную новость, и хотя и был осведомлён, что королева находится под влиянием обольщения именно этого мальчика-актёра - Руи, кажется? – и довольно трудно определить, как Её Величество отнесется к этой нынешней ситуации. Она могла счесть случившееся обычной мальчишеской неосторожностью, заслуживающей лишь строгого выговора. С другой стороны, королева со всей серьёзностью относилась к своим эдиктам, и их нарушители вполне могли ощутить на себе весь пыл ее гнева.
Когда Руи, взъерошенным и без рубашки, вернулся в коттедж, он решил не рассказывать Дикону о своей встрече со пажом, чтобы напрасно не волновать его. Белокурый мальчик ожидал, что в следствие этого инцидента может последовать ад какого-нибудь вида, но он издавна привык к различным степеням Ада в своей прошлой жизни и был уверен, что сможет справиться со всеми неприятностями.
- Что с тобой случилось? - спросил черноволосый паренёк.
- Я подрался с воинствующим католиком, который ударил меня по голове своим распятием и попытался задушить меня своими чётками, - легкомысленно сообщил Руи.
- Зачем ему это понадобилось?
- Вообще-то ни за чем, - произнёс Руи с притворным негодованием. - Я просто спросил, сколько у Папы было детей.
Дикон подавил смешок. - И кто выиграл бой - если это так?
- О, конечно я, чисто технически.
- И ты потерял рубаху в драке?
- Я позабыл надеть её сегодня утром – но никто ничего не заметил, пока я держал свой камзол застёгнутым.
Старший мальчик покачал головой в притворном отчаянии. - Знаешь, Руи, я боюсь, что мне придется посадить тебя на цепь, чтобы ты избегал неприятностей!
- В течение двенадцати долгих лет я вел собачью жизнь, поэтому цепь не принесет в неё ничего нового! - улыбнулся Руи.
На следующий день белокурый мальчик вернулся в Гринвичский дворец, чтобы увидеть, как поживает паж. Он застал его в постели за обильной трапезой, которую тот настоял разделить со своим гостем.
- Значит, ты идёшь на поправку? - пробубнил Руи с полным ртом тушёных почек и грибов.
- Как это ни удивительно. Повар сказал мне, что никакой инфекции нет и рана практически закрылась.
- Мне приятно это слышать. А были ли какие-нибудь последствия нашей... э… заварушки?
- Никаких, и, должно быть, никто не знает об этом, кроме тебя, меня и повара, а я не рассказал ему о тебе.
- Слава Богу! Я боялся, что у тебя будут неприятности - хотя это целиком моя вина.
- Однако есть одно затруднение, которое сильно беспокоит меня.
- И какое? - спросил Руи, слегка встревоженный.
- Вот это! - плаксиво воскликнул паж, откидывая простыни, чтобы продемонстрировать вставший пенис, почти такой же прекрасный, как у Руи; его жаждущая мордочка указывала прямиком на гипсовую лепешку палермского путти, распростертого на потолке.