— К обер-лейтенанту!
Фельдфебель подбежал к Надежде. Щелкнул каблуками кованых сапог и застыл с рукой у пилотки.
— Кто такой? — не слезая с повозки, потребовала доклада Надежда.
— Командир взвода снабжения хозяйственной роты четыреста одиннадцатого моторизованного полка фельдфебель Ганс Клюге, — отрапортовал немец.
— Куда едете?
— Догоняю колонну, господин обер-лейтенант.
— Почему отстали?
— Эта дубина водитель Глобке, господин обер-лейтенант, ухитрился сжечь все горючее. И пришлось заправляться на дороге.
— Документы!
— Пожалуйста, господин обер-лейтенант, — проворно предъявил удостоверение-фельдфебель.
— Что везете? — не торопясь просматривая записи, продолжала спрашивать Надежда.
— Солонину, господин обер-лейтенант.
— Откуда?
— С армейского склада в Позмоге, господин обер-лейтенант.
— Я спрашиваю, откуда переброшен полк? — невозмутимо уточнила Надежда.
— С зимних квартир из-под Кюстрина.
— Знаю. Бывала там, — кивнула Надежда и вернула документ хозяину. — И помните: если бы я только что не видела колонну вашего полка своими собственными глазами, я посчитала бы вас дезертиром. Почему я обязана верить россказням о вашем глупом водителе?
— Господин обер-лейтенант, клянусь богом, мы спешим изо всех сил! Я честный солдат фюрера… — поклялся фельдфебель. — У меня все документы в полном порядке. Все накладные…
— Можете следовать дальше, — не дала ему договорить Надежда. — И больше чтобы я вас не видела болтающимся по дорогам.
Фельдфебель, так и не отнимавший на протяжении всего их разговора руку от пилотки, лихо повернулся, словно на шарнирах, и бегом бросился к машине. Дверца кабины захлопнулась за ним с глухим металлическим лязгом. «Опель> рванулся и скоро пропал за поворотом.
— Запомните, Артур, это был отдельный четыреста одиннадцатый моторизованный полк резерва главного командования сухопутных войск. Они тащат на фронт резервы уже из-под самого Берлина. Поворачивайте назад и вы. Нам тут больше нечего делать.
Подводы развернулись и скоро опять оказались у развилки. Впереди что-то снова гудело. Но дорога была еще свободной. Надежда воспользовалась этим, приказала остановиться, подозвала к себе Журбу и Птахина. Она развернула на коленях карту и сказала:
— Вы должны точно знать наш маршрут. Вот развилка. Тут мы стоим. Дальше поедем по правой дороге на Гривны. Едем к оберст-лейтенанту Рихерту. Но сами понимаете, что это только на тот случай, если кто-нибудь вздумает нас проверять. На самом же деле ни Гривны, ни тем более Рихерт нам совершенно не нужны. Мы свернем, не доезжая Гривен, снова направо и поедем по дороге, на которой два дня назад наши разведчики захватили почтальона-танкиста. Таким образом, мы выедем в район вот этого небольшого озерка. Есть сведения, что этот участок свободен для передвижения армейских частей. Мы этим воспользуемся. И уж там, на месте, сориентируемся и решим по обстановке, как действовать дальше. Вопросы есть?
— Сколько же это будет километров? — спросил Птахин.
— Я прикидывала, с объездами, с переездами километров тридцать.
— Должны дотемна успеть, — решил Птахин.
— Ничего другого нам просто не остается.
— А я вот думаю, — сказал Журба. целый полк, такую махину, и они днем перебрасывают. Словно и нет никакой нашей авиации…
— Спешат, очевидно. Боятся проворонить начало нашего наступления. Только этим можно объяснить, — ответила Надежда. — Не будем терять времени, товарищи. Вперед.
Разведчики тронулись дальше. Ехали рысью. Лошади без особого труда тащили легкие повозки, и там, где дорога шла под горку, их то и дело приходилось придерживать. Подъехали к очередному перекрестку и вдруг обнаружили, что на нем стоит пост: регулировщик, трое солдат охраны, тяжелый бронеавтомобиль с короткоствольной пушкой и пулеметом. Регулировщик что-то сказал тем троим, они тотчас же вскочили, выбежали на дорогу навстречу подводам, замахали руками, закричали:
— Стой! Стой!
Все трое действовали очень проворно. Но от взгляда Надежды не ускользнуло, что один из них на какой-то момент вроде бы замешкался и, прежде чем выскочить на дорогу, что-то сунул под ящик.
— Подъезжай вплотную и позови ко мне старшего, — вполголоса приказала Надежда Артуру.
Раммо так и сделал. Грубо крикнув солдатам, чтобы они не орали, осадил коня, чуть не наехав на них. Спрыгнул с повозки, сунул под нос унтер-офицеру свое удостоверение и решительным жестом указал ему на Надежду: