— Если ты, проклятый фриц, не замолчишь, то еще раз получишь гранатой по башне.
Бритиков закивал, дескать, все понял и, поскольку руки у него были связаны, попытался изобразить пальцами, что хочет что-то написать.
— Первый раз такого вижу, — признался сержант. — Может, дать ему карандаш?
— А ну его к черту. Притащим к своим — разберемся, — ответил сержанту молоденький веснушчатый парень. — Развяжешь, а потом хрен скрутишь. Ишь верзила какой!
В овраге просидели недолго. На лес опустился густой туман. Разведчики воспользовались этим и потащили пленного дальше. И, прежде чем туман прибило дождем, Бритикова, с головы до ног перемазанного в болотине и глине, спустили в наш окоп. И уже обрадованные тем, что все закончилось благополучно и что задание командования выполнено, разведчики развязали «фрицу» руки и вытащили у него варежку изо рта.
— Олухи царя небесного! — потирая шишку на затылке, заорал Бритиков так, что разведчики остолбенели. А когда опомнились и попытались снова заткнуть пленному рот, то услыхали и вовсе непредвиденное: — Да с вас, раздолбаев, полковник Супрун живьем шкуру сдерет!
Тут кстати подоспело полковое начальство.
— Немедленно доложите полковнику Супруну, что вы доставили старшего сержанта Бритикова!
Скоро во всем разобрались. Бритикова прямым ходом повезли в разведотдел армии. А над рыжеусым сержантом и его подчиненными еще долго смеялся весь полк.
Рыжеусый потом оправдывался:
— Мы-то подкрадывались к часовому у блиндажа. Совсем уж было подползли. Момент для броска выбирали. Вдруг слышим, еще кого-то по лесу несет. Встал, здоровый такой, как лось, прямо у нас под носом и стоит за деревом, тоже за часовым наблюдает, вроде как поверяющий какой из ихних. Ну, там раздумывать особо было некогда, а поскольку он поближе был, ему и съездили гранатой по затылку, да и в лес…
— А он? — давясь от хохота, переспрашивали однополчане. — Брыкался?
— Мычал чего-то. Так ведь там рот ему не откроешь: вдруг заорет! Глотка-то эвон у него какая! Весь лес на ноги поднимет. Одним словом, так и приволокли на свою голову…
Глава 15
— Как кони ни хороши, а дальше этого перекрестка нам на них ходу нет. Загоняйте их в лес, — распорядилась Надежда.
Раммо и Птахин увели обе подводы с дороги и спрятали в кустах. Обрезали на хомутах гужи, освободили коней от упряжи и угнали их еще глубже в чащу. Сделали они все это очень вовремя. Потому что, когда оба вернулись на дорогу, Надежда и Журба настороженно к чему-то прислушивались. Птахин и Раммо тоже насторожились. Шум доносился и справа и слева. Он был слышен и оттуда, откуда ехали разведчики, и оттуда, куда они пробирались.
— Убей меня бог, но по нашим следам едут мотоциклы, — уверенно сказал Журба.
— В таком случае, отойдем в сторону, — сказала Надежда и быстро пошла в чащу. За ней последовали остальные. Там они все четверо легли за деревьями. Не прошло и трех минут, как на перекресток выехали три мотоцикла с колясками. Выехали и остановились. Разведчики лежали совсем близко от дороги и слышали каждое слово немцев. Это были эсэсовцы, восемь человек.
— Вряд ли они забрались так далеко, герр обершар-фюрер, — сказал один из них.
— Не- знаю. Знаю, что они проехали через третий пост и болтаются где-то в зоне.
— Куда им деться? Отсюда не выберется даже мышь.
— Я вернусь на большую дорогу к повороту, — сказал старший. — Вы, Цинге, проскочите направо. А вы, За-укель, — налево. Где бы их ни обнаружили, немедленно доставьте ко мне.