Миша замолчал. Ребята тоже примолкли. Потом Сеня сказал:
— А я видел, как эсэсовцы перестреляли кур в соседнем дворе, а потом избили бабушку Ползунову и заставили ее варить суп.
— Меня самого чуть не избил эсэсовец. Я шел по улице, он возле меня на велосипеде проехал и как замахнулся на меня рукой. — Это говорил маленький смуглый Петя Гарбузов.
Когда очередь дошла до Сережи, он рассказал, что портит провода вражеской связи, прокалывает покрышки на машинах. Потом, немного помолчав и, видимо, решив быть до конца откровенным, добавил, что вытащил у сонного гитлеровца браунинг.
— Что же ты думаешь делать с оружием? — встревожилась Валя.
— Стрелять в фашистов, — даже удивился такому вопросу Сережа.
— Ты принеси браунинг мне. Я передам оружие в надежные руки. — Валя беспокойно оглядела ребят. — У кого еще есть оружие?
Оружия больше ни у кого не было.
— Не надо вам, ребята, стрелять. Вы лучше помогайте семьям фронтовиков, которые нуждаются, ну, скажем, в топливе. Разве вам трудно принести из лесу дров? Или воды кому-то?
— Не трудно!
— Ну, вот и действуйте. Так вы больше поможете. И вот еще что: держите друг с другом связь. Ясно?
Ребята согласно кивали головами.
— А сейчас потихоньку расходитесь. Ты, Сережа, задержись на минутку.
Когда все ребята отошли от скамейки, Валя тихо сказала:
— Сейчас я тебе вынесу листовки… в черпаке. Сделай вид, что пьешь из него воду, а сам спрячь листовки за пазуху. Незаметно раздай их ребятам. Наклейте где можете. Только осторожно чтобы. Не сможете осторожно, лучше не беритесь.
— Сделаем все точно, — сверкнул глазами Сережа.
Вечером пионеры пробирались в соседние дворы, расклеивали листовки на вражеских машинах, как советовала Валя, на стенах домов. Ваня и Сеня ухитрились наклеить листовку даже на здание, где печаталась фашистская газета.
Утром, ничего не подозревая, гитлеровские офицеры садились в свои машины, разъезжали по городу, останавливались у штаба, на бульваре, у ресторанов. Беленькие бумажки на кузовах машин привлекали внимание прохожих. Шофер, дремавший в «оппеле», вдруг вскочил, вытянулся. Из ресторана вышел офицер. Он тоже заметил листовку и начал читать по складам, ломая русский язык. Дойдя до слова «партизаны», офицер побагровел. Сорвал бумажку, сунул ее под нос шоферу, крича какие-то ругательства.
…Все обошлось благополучно у Сени Дмитриева и Миши Колесникова. Наклеив последнюю листовку, друзья шли по улице. Вдруг Миша остановился и крепко сжал Сенину руку. Тот смотрел на товарища:
— Это он! Это он убил Галочку! — шептал мальчик.
Мимо прошел здоровенный эсэсовец в черном костюме.
— Давай узнаем, где этот гад квартирует, — предложил Сеня.
— Идем, — ответил Миша и бросился бежать вслед за гестаповцем.
— Мишка, не беги, нельзя так! Иди спокойно. Не бойся: мы не выпустим его из виду.
Гестаповец свернул в переулок и вошел в ворота.
Во дворе оказалось несколько домов, и друзья не знали, в какой из них вошел фашист.
Но на дворе играли мальчишки, Миша с Сеней решили завести с ними знакомство.
— Сколько у вас машин! Вот здорово! — сказал для начала Сеня.
Самый старший из ребят презрительно посмотрел на него.
— Нашел чему завидовать, дурак! Чтоб они, эти машины, все сгорели, — и отвернулся.
— А ты не задирайся! Скажи лучше, где этот гестаповец живет, что сейчас прошел.
— На что он мне, этот гестаповец? Не знаю.
— Ребята, мы же хотим познакомиться с вами, — примиряюще сказал Миша.
— Ну, так бы и сказали, а то фрицевские машины начали хвалить. Про гестаповца расспрашиваете… Нужен он… Тебя как зовут?
Ребята быстро перезнакомились. Парня, с которым Миша начал разговор, звали Виктором. Виктор оказался общительным. Быстро рассказал несколько историй, какие случились с ним в последнее время.
— А вчера, — приберег он под конец самое интересное, — мы с мамой ходили в лес, и я гадюку видел. Настоящую, понял? Вот страшно.
— Чего страшного, — перебил его Сеня. — Гадюку можно голыми руками взять! Только знать надо, как. За голову ее берут, понятно?
— Голыми… — обиделся Виктор. — Посмотрим, как ты возьмешь ее голыми. Я покажу тебе, где она живет. Посмотрим…