— Фу, проклятые! Страху мы с тобой сколько натерпелись! По своей земле не имеем права ходить!
Рая зажгла керосиновую лампу.
— Райка, а из тебя артистка вышла бы во! — и Петя поднял большой палец. — Сыграла ты здорово.
— Если бы я не играла перед фашистами, мы с тобой сыграли бы в ящик. Ясно, Пе-е-е-тер! — У нее, видимо, уже прошел испуг, она захохотала. — Петечка, я все-таки иногда буду называть тебя Петер. По необходимости, конечно. Хорошо?
— Ладно, хоть горшком, лишь бы польза была, — великодушно разрешил Слезавин. — Ну, я пойду, а то мать заругает.
— Подожди еще минут десять. Перелезешь через забор.
Шепот Пети:
— Ее надо почистить.
— Обязательно, а то заржавеет и не убьем ни одного фрица, — говорит в Петино ухо Вася.
Бережно Петя и Вася сняли тряпки, которыми была обмотана винтовка. Ребята нашли ее при отступлении наших.
— А теперь иди на пост, Вася. Смотри в оба. Сейчас ты часовой.
Крадучись, Вася подошел к двери сарая, проверил, крепок ли железный крюк, и снова вернулся к Пете. В сарае стоял полумрак. Дневной свет проникал сквозь продольные дверные щели. Под крышей шарил ветер. Вася присел на корточки и язвительно зашептал:
— Почистим винтовочку, запеленаем, спрячем и пусть лежит без употребления до прихода наших.
— Зачем такое уныние? Придет время, нажмем курок…
— Сомневаюсь, Петя. Наше дело листовки. Беззвучно и почти безопасно.
— Зря ты так. Вспомни, как на витрине у редакции ты с силой надавил на стекло, когда наклеивал листовку на рожу Гитлера, и как затрещало. Выходит, не беззвучно. И не безопасно, когда нас с Райкой чуть не захватили солдаты. А потом… люди читают наши листовки и понимают, что в городе действует подпольная организация.
— Но мы-то знаем, что нас всего трое, — опять возразил Вася.
— Ну, что ж, трое — это организация. А знаешь, что я еще придумал, Вася? Давай будем и разведчиками.
— Это зачем? И кому мы будем отдавать разведданные?
— Вот слушай. Мы разузнаем, на каких улицах расквартированы фрицевские части, сколько в них солдат, хотя приблизительно, где у них склады, где оружие, танки…
Вася прищурил глаза и весело сказал:
— Петька, ох ты и фантазер! Ведь ни у тебя, ни у меня нет такого человека, которому бы мы передавали эти наши сведения. Ты просто хочешь играть в войну, как пятиклассник.
— Нет, значит, найдем! — не сдавался Слезавин.
— Ты просто чудак, Петька. Ты думаешь, этот человек на дороге валяется?
— Скажи честно, выбрали вы меня командиром?
— Ну, выбрали!
— Без «ну» выбрали. Вот я и приказываю тебе действовать как разведчику в верхней части города, а я беру на себя нижнюю. А насчет передач разведданных не твоя забота.
— Есть действовать в верхней части города! — улыбнулся Вася.
Петя уже собирал вычищенные и смазанные части винтовки.
— Спрячь этот пузырек с маслом в кирпичи иди ко мне.
Когда Вася снова сел перед Петей, тот сказал:
— Ты знаешь, куда мы вчера с Раей пробрались?
— Куда?
— В кинотеатр «Октябрь». Почему-то с двери сняли бумажки с предупреждением: «Только для немецких офицеров и солдат». Продавали билеты на «Девушку моей мечты». Раечка разжалобила контролершу, ну и прошли мы в фойе. — Петя щелкнул затвором. Приказал Васе держать винтовку, а сам стал укутывать ее тряпками, продолжая рассказывать. — Что там было! Мы сперва ни глазам, ни ушам не поверили. Какой-то продажный тип в черном костюме пел на мотив «Крутится, вертится шар голубой» такие стихи против Советской власти, что и язык не поворачивается их пересказать.
— Это и все? — разочарованно протянул Вася.
— Нет, не все. Мы дождались, когда народ повалил в зрительный зал на второй этаж. Спрятались, когда погас свет, наклеили листовки на спинки стульев, на стены.
— Чудаки вы! — осудил друзей Вася. — Эти листовки могут попасть только к самим фашистам.
— Ну, и пусть, — рассердился Петя.
— Петя, а тебе не страшно, что наш сосед Онищенко стал полицаем? Он же может узнать что-нибудь о нас и выдать в руки гестапо.
— Да ну, они, эти продажные, осторожные очень — и своих, и врагов боятся. И потом, почему он должен что-то о нас узнать? Что мы безголовые, что ли?
— Тридцать девять!
— Барабанные палочки!
— Сорок пять!
— Уточки! — выкрикивал Вася, вытаскивая из серого льняного мешочка бочоночки лото.