Эту игру Рая и ее друзья затеяли для того, чтобы дать возможность встретиться сестре полицая, бывшей фронтовичке Тане Онищенко с Володей Махновым. Таня была ранена на фронте, после госпиталя приехала на побывку домой, и здесь ее застала оккупация. А ее друг Володя Махнов совершенно неожиданно в октябре появился в родном Ставрополе.
Рая успевала смотреть на карты и на друзей школьных лет — Таню и Володю. Таня рассказала Володе о себе и расспрашивала его: где он был, откуда прибыл? Володя отделывался шутками, а иногда неожиданно задавал вопросы: как она уживается со своим братцем — предателем? Не отдаст ли он ее в руки гестапо?
— Все может быть, — отвечала Таня, бледнея.
На продолговатом лице Володи выделялись большие, проникающие в душу, глаза. Он был скромен, немногословен даже, пожалуй, осторожен в общении с людьми. Вот только с Петей был более общителен. Да и Петя сразу потянулся к новому другу. Особенно после одного случая.
Однажды Петя встретился с Володей на бульваре, около нижней аптеки. Они присели на длинную зеленую скамью. Осенний листопад прошел, сквозь голые ветви деревьев скупо светило октябрьское солнце. Володя держал перед глазами фашистскую газетенку.
— Что тут врут? — спросил Петя, склоняясь к плечу Махнова, чтобы прочесть фашистские новости.
— Пишут, что взяли Москву, — спокойно ответил Махнов и скосил глаза в сторону Пети, наблюдая, какое впечатление произвели его слова.
— Врут! — вскипел Петя.
— Т-с-с! — предупредил Володя, заметив идущих по бульвару солдат.
В ожидании, пока они пройдут, уткнулись в газету.
— Москвы им не видать как своих ушей, — внушительно зашептал Петя, едва отошли фашисты. — Они думают, найдутся дурачки, что поверят им. Как бы не так! — И вдруг, недоверчиво посмотрев на Махнова, спросил:
— Скажи, а почему ты так спокойно говоришь об этом? Ты что, друг Онищенко?
— Да, я друг Тани Онищенко, — Махнов сделал ударение на слове «Таня».
— Я спрашиваю, друг полицая Онищенко? Что-то ты у них все время околачиваешься?
— Для безопасности, — как бы мимоходом бросил Володя. — Странный ты человек, Петя! Ты думаешь, что только тебе одному не нравится жить под немецким сапогом, голодать, сидеть в холодной квартире, не учиться, не работать? Скажи, ты комсомолец? — неожиданно спросил Махнов.
Слезавин отрицательно качнул головой:
— Из пионеров вышел, а в комсомол не вступил.
— А я, да будет тебе известно, — Володя понизил голос, — комсомолец.
— Ну тогда скажи, честно только, ты не знаешь коммуниста, который был бы связан с партизанами?
— А на что он тебе, коммунист?
— Как на что? Мы с Васей все разузнали, где, на каких улицах офицерские части, склады, штабы. Передал бы он нашим, пусть бы разбомбили.
Слезавин не предполагал, как он облегчил работу Володе. Ведь Махнову дали именно такое задание, когда из партизанского соединения Северной группы Ставрополья посылали в тыл врага.
— Есть у меня такой коммунист, — Володя решительно поднялся. — Пойдем, я иду к Тане.
Петя почувствовал себя уязвленным.
— Ну да, нашел дурака! Ты хочешь, чтобы я принес эти сведения в дом полицая?
— Чего кипятишься? Я ж еще ничего тебе не сказал.
Парни свернули на Таманскую улицу. У аптеки и дальше по улице было людно, поэтому Махнов и Слезавин шагали молча. Почти у дома, где жили Рая Павленко и Таня Онищенко, Володя тихо сказал:
— Подготовь свои данные и передашь мне. Хорошо бы сегодня. Мы к Тане придем играть в лото.
Петя в знак согласия кивнул головой.
— А насчет Москвы надо разъяснять людям. Ты прав. Москвы им никогда не взять!
— Десять!
— Два!
— Кол!
— Тридцать два! — выкрикивал Петя.
— Есть! Кончила! — объявила Рая и, смеясь, сгребла монеты к себе.
— Темнеет уже. Кончаем игру ребята!
Володя, спускаясь по лестнице, нащупал в кармане свернутые бумажки, вспомнил шепот Пети: «Здесь есть и план города. Важные объекты обведены кружочками».
Рая затемнила окна, зажгла коптилку и, взглянув на Петю, попросила:
— Закрой дверь на ключ.
Когда уселись за стол, Рая протянула каждому по огрызку красного карандаша, по два листочка тетрадной бумаги и пожаловалась:
— Мальчики, бумаги нет. Листовки писать не на чем. Может, попросить Таню, чтоб она у своего братца взяла «взаймы»?
— Сказано, девчонка! — укорил ее Вася. — По бумаге полицая нас найдут без труда.
— Сто очков в твою пользу, Вася! — Рая стояла перед мальчиками чуточку обескураженная. Но смущение ее быстро исчезло, когда на ум пришла более дельная мысль: